Одно короткое лето (СИ)

Они похоронили Елену с Романом возле светлого камня, что встретился вдалеке от оврагов. Михаил решил не оставлять никого в проклятом лесу. Пришлось долго нести тела, пока дорога наконец не вывела семью на широкий утёс. Старик заставил Анюту тащить труп убитой Елены от самого кратера. Девушка не стала ему возражать и молча взвалила на себя эту мрачную ношу.

Воздух вокруг заледенел, снежные хлопья укрыли людей нежданной метелью. Каждый шаг давался в борьбе с крепким ветром. Ярчук бежал вслед за Навью, робко принюхиваясь к новой хозяйке. Всякий раз, когда Анюта бросала на него быстрый взгляд, собака убегала прочь, но всегда возвращалась.

Возле могил — только молчание. У Михаила не нашлось слов для неуместных речей. Среди плотной пурги снежных хлопьев Анюта промолвила:

— Годное место. Алатырь камень стоит…

Коснувшись белого булыжника, она продолжала что-то шептать. Пальцы скитальца крепче сжалась на рукоятке лопаты, но Олежка был рядом. Сын держал Анюту за руку и смотрел на неё так же, как Роман вчера смотрел на Елену.

Михаил отвернулся, в душе было больно. Ярчук сидел рядом с могилами прежних хозяев и тихо скулил. Подхватив его на руки, сказалец ушёл прочь от всех. Ему нужно было побыть одному и попытаться пережить всё то, что случилось. Он не мог смотреть как Анюта прижалась к Олегу и как она ему улыбнулась. А тот верил ей, обнял за плечи и пытался успокоить девушку, в которой вовсе не было горя.

— Под земью, в самой глуби — Веды сокрыты. Глухие никогда Веды те не услышат. Лес на том стоит, люди ходят, коло небесное на них и вовсе не взглянет. Но Навь знает те Веды. Земь даст нам Тепло и племя согреет. Девятитрава род поведёт, каждого по силам к себе призывая. Совесть путь нам укажет, надо лишь слушаться предков. После стужи Марены мы в набеги подымемся. Надо люд найти, выбрать для рода новых чернушек, иль запасы готовить, да на зверя охотиться. Костры разожжём — у Лели попросим любви, у Сречи удачи, а у Недоли, чтобы крепко спала. Кто своевольничать вздумает, тот к советам Мокоши глух оказался и не услышит голоса праведных предков. Под земью тепло, от Мары же гибель, но и её за мать почитаем. Она — Мати Нави, наш род защищает, никто ей славу более не вознесёт, токмо Навь — её дети. На том и стоит наш уклад. Скоро Марена сама править буде, одолеет Ярилу и всякий погибнет. Лишь тот, кто в Ведах годами изгложет, о правде той знает.

С вершины утёса Анюта смотрела на запад. Туда, где над лесом опускалось красное солнце. Олежка сидел рядом с ней и внимательно слушал. Он с трудом понимал эту девушку, но чувствовал, что она пытается рассказать ему о своем тёмном прошлом. Словно оправдывая свои поступки, Навь впервые была откровенна.

Взглянув на парня, Анюта ему улыбнулась. Она ласково взяла его за руку и прижала ладонь Олега к щеке.

— Будь со мной в любе. Тепло сыщем, разделим с тобой нашу долю. Токмо с тобой, навсегда… Без скитальца.

— Но как же так, он мой отец! — растерялся Олежка и губы девушки заставили его уста замолчать. Навий поцелуй был сладок, парень не мог от него оторваться.

— Со мною будь, останься при мне, не отступись. Лишь я правду ведаю, чтоб ни сделала — всё ради правды, — горячо шептала Анюта, продолжая его целовать.

— О какой же правде ты говоришь? О чём я не знаю? — пытался осмыслить Олежка. Он чувствовал, что голова начинает кружиться от долгожданных объятий. Но тут охотница замерла и с осторожностью на него посмотрела.

— Не могу я рассказывать. Тайна сокрыта и от тебя. Ты Глухой и всего не поймешь. Лишь мне эта тайна доверена. Я — жертва для Мары, внутри меня то, что Зиме предназначено. Но мы иначе решили…

— Под землёй тебе что-то важное рассказали? — насторожился Олег. Голубые глаза Анюты внимательно посмотрели на сына скитальца и подземница молча кивнула.

Звук барабанов прокрался в ледяной день неожиданно. Он пришёл издали и появился у границ слуха, как приглушенный стук чуждого сердца. Но с каждой минутой звук угрожающе нарастал. На востоке по небу расплылся черный столб дыма. Этот смог предвещал беду и грядущее пламя.

Услышав боевой марш орды, Михаил поспешно вернулся к семье.

— Поднимайтесь. Нечего рассиживаться на одном месте. Не стоит забывать о тех, кто дышит нам в спину.

Но тут скиталец увидел то, что заставило его самого задержаться. Рядом с местом, где сидели Олежка с Анютой возвышался идол из тёмного дерева. Лицо бородатого старика надменно взирало на людей с высоты и судя по зарослям мха у подножия истукан стоял на утёсе давно. Как же раньше его тут не заметили?

— Что такое, отец? — подошёл ближе Олежка. Ярчук, глядя на деревянного идола, зарычал и попятился в сторону. Анюта подхватила двоеглазку на руки и спрятала его в тепле своей куртки.

— Плохие впереди лежат земли. Нелегко нам дальше придётся, — проговорил Михаил, указывая на истукана.

— Кто это? Божество местных? И что он тут делает?

— А ты вон у неё спроси. Она ведь у нас тут «язычница», — кивнул глава семьи в сторону Нави.

— Это Дый — Ночной Бог, его капище. Дивы ставили, вся их нечисть тут кланяется.