Одно мгновенье до любви

— Черт. — Чарлз бросил взгляд на Джо, его губы тронула усмешка. — Если меня быстро не вернут обратно, то я поправлюсь и меня не отправят домой.

Джо взглянул на забинтованную ногу раненого.

— Пока ты не сможешь двигаться сам, твоя транспортировка связана с большим риском.

Внезапно вошла Сибела, с ленчем для Чарлза на подносе: два бесценных по этим временам яйца, кусочек черного хлеба, немного сыра, а также обычная их пища — репа.

— Это очень большой риск, — подтвердила она, так как слышала последние слова их разговора. Поставив поднос, она вопросительно посмотрела на Джо:

— Что ты собираешься делать?

— Наш гость очень нетерпелив. Он хочет вернуться в свое подразделение как можно скорее.

— Он слишком слаб для этого. — Используя свой маленький запас английских слов, Сибела обратилась к Чарлзу:

— Ты еще недостаточно окреп, чтобы куда-то идти.

Лейтенант улыбнулся:

— Может, вы просто не хотите, чтобы я уходил? Я всегда произвожу впечатление на девушек. А вы очень хорошенькая. Отныне любое ваше желание является командой, господин генерал.

Сибела вопросительно взглянула на Джо, но тот не стал переводить все. Он сказал Сибеле:

— Он отправится в дорогу, как только ты скажешь, что он для этого готов.

Глава 7

— Что толку в извинениях, если ты продолжаешь поступать так, за что потом извиняешься? — Голос Чарлза дрожал от гнева. — Это все равно что извиняться за удар по голове, а потом снова бить!

— Но я не бью тебя по голове, — горячо возразил Джо. — Если уж и вспоминать про удар по голове, то вспомни, сколько раз ты бил меня после 1944 года! Это ты должен передо мной извиняться!

Когда Том вошел в комнату, то увидел Чарлза с засунутыми в уши пальцами, напевающим «ла-ла-ла», чтобы не слышать слов Джо.

— Что здесь происходит? — почти крикнул Том, чтобы его услышали.

Оба старика смолкли, хоть и продолжали стоять друг против друга, словно боксеры, посередине просторной комнаты Чарлза.

В руках Чарлза был баллон с кислородом. Глядя на Тома, Чарлз молча надел маску на лицо.

— Почему ты не ставишь зажим на нос? — недовольно спросил Джо. — Если тебе нужен кислород…

Чарлз поднял свою палку и швырнул ее так далеко, как мог, то есть почти рядом.

— Вот почему! — яростно захрипел он. — Я не могу ходить сам, не могу дышать сам. И почему Бог не ударит в меня молнией и не убьет меня?

— Потому что у тебя еще много дел, — ответил Джо.

— Вроде тех, чтобы давать глупым журналистам интервью? — Чарлз уже не мог стоять на ногах, он сел на софу. Том поспешил помочь, но вместо благодарности встретил мрачный взгляд. — Рассказывать глупые истории, которые сейчас ничего не значат? Прошлое уже давно в прошлом, Джузеппе. Раскапывать это снова…

— Парни, — сказал Том, — так все же, что произошло во время войны?

Как он и ожидал, оба тут же прикусили языки. Наступила тишина.

Том подождал. Он не спешил. У него было разрешение Келли пользоваться ее компьютером в любое время, и потому он мог разнимать спорщиков часами и вместе с тем у него оставалось время, чтобы просмотреть старые файлы на Торговца и разрешить свои сомнения.

Первым не выдержал молчания Джо.

— Я должен вернуться к работе, — буркнул он, поворачиваясь к двери. — Розы…

— Погоди. Розы могут подождать, — сказал Том командирским голосом, которому Джо немедленно повиновался. — Послушайте, джентльмены, я не собираюсь вас умолять. Так что если вы не желаете говорить об этом…

— Не желаем, — прервал его Чарлз, бросив еще один яростный взгляд на Джо.

— Ладно, — сдался Том. — Тогда я не буду больше вас об этом спрашивать. Но я хочу услышать ответ на другой вопрос. Ответ от тебя, Джо. Сколько дней осталось мистеру Эштону жить на белом свете?

Это был жестокий вопрос, но оставить этих двоих спорить и дальше было бы еще более жестоко.

Джо понурил голову и отвернулся.

— Не знаю. — Его голос был едва слышен.

— Да, ты не знаешь, — сказал Том. Ему было неприятно говорить следующие слова, но он должен был это сделать. — Келли сказала, что три-четыре месяца максимум. Думаю, вы оба это знаете. — Он повернулся к Чарлзу:

— Сколько в трех месяцах дней?

Лицо Чарлза смягчилось.

— Какая разница, — скрипуче произнес он.

— Разница есть. — Том старался говорить как можно мягче. — Пожалуйста, ответьте мне на вопрос. Так сколько дней?

— Около девяноста, — наконец сказал Чарлз.

— Девяносто дней, — повторил Том. — Как вы думаете, сколько чудесных дней — таких, как сегодняшний, с чистым небом и небольшой влажностью — будет за эти дни?

Ответом ему было молчание.

— По всей вероятности, намного меньше, чем девяносто, — ответил Том сам на свой вопрос. — Нам следует об этом помнить, не так ли?

Тишина.

— Я вижу, вы со мной согласны. Тогда я задаю следующий очевидный вопрос, джентльмены: зачем, черт побери, вы тратите эти восхитительные дни на бесполезные споры, которые вы ведете уже пятьдесят пять лет? Почему бы вам не отправиться на лодке мистера Эштона порыбачить?

Чарлз и Джо переглянулись.