Одно небо на двоих

Лезть под паутиной ей еще не приходилось, это было необычно, но забавно. Почти ползком по земле. Белое платье… уже почти черное от грязи. Теперь она понимала Иман, которая носила серые вещи.

Саид пролез первым и ждал Вирджинию с другой стороны. Она полезла следом, но, представив картину, которую он наблюдает, засмеялась прямо под паутиной. Паук дернулся, Саид сделал шаг вперед. Это позабавило еще больше, и Вирджиния от смеха легла на землю.

– Я выгляжу глупо, – сквозь смех произнесла она.

– Это я выгляжу глупо. Ты идешь, или мне тебе помочь? – Саид нагнулся к ней. – Выбирай, или тебе поможет паук. Кстати, ты слышала что-нибудь о черной вдове?

Смех оборвался, а сил прибавилось, она руками помогала себе выбраться, уже забыв про белое платье. Шаль слетела, но некогда было ее поднимать. Если Саид забыл, что он мусульманин, и так часто и спокойно касается чужой женщины, то пусть любуется на ее обнаженные плечи и глубокий вырез. Крестик на цепочке тут же выпал наружу, но времени вернуть его на место не было.

Вирджиния вылезла и встала на ноги перед Саидом. Да, выглядит она наверняка ужасно: лямка спустилась с плеча, обнажая его, в волосах застряли листья и ветки, лицо грязное. Зато сейчас она увидит озеро.

– Я надеюсь, это самое красивое озеро, которое я когда-либо видела.

– Я не знаю, какие озера ты видела, – произнес Саид. Ему так хотелось подойти ближе и вытащить из волос этой девушки весь мусор, что он даже прокашлялся, пытаясь заставить себя думать о чем-нибудь другом. Опустил взгляд на ее грудь… Зачем он туда посмотрел? Крестик поблескивал в лучах солнца – оно еще светило сквозь зеленые листья. Блестели бриллианты. Но он не замечал их, глаза отмечали другое: какая у Вирджинии красивая фигура. До этого он еще ни разу не видел ее без шали или платков, она всегда скрывала свою изысканную фигуру под ними, а в небе на ней была форма. Но тогда ему и в голову не приходило разглядывать ее. Лишь волосы и руки. Его взгляд скользил по ее плечам, груди, тонкой талии… Затем по волосам. Да, у нее красивые волосы, шелковистые, нежные на ощупь. И они так вкусно пахнут… медом.

Под пристальным взглядом Саида Вирджиния засмущалась, оглянулась назад в поисках потерянной шали. Хотелось ее поднять, но это означало вернуться к гигантской паутине и страшному пауку.

– Поднимем на обратном пути, – сказал Саид и пошел вперед. Он не хотел, чтобы эта тряпка снова спрятала всю красоту девушки. Странное желание, но ему хотелось видеть ее домашней, обычной, без платков.

Вирджиния покорно кивнула и пошла за ним. Его не понять, то он требует скрыть волосы, то открыть плечи…

Они шли молча, тишина начинала напрягать. Сейчас почти вечер, а это значит, все птицы и животные сонные и неактивные. Лишь хруст веток напоминал о том, что они в лесу.

Тишину нарушила Вирджиния неожиданным вопросом:

– Расскажи мне о себе. – Саид сразу обернулся, и она остановилась. – Мы вроде уже даже друзья, а я знаю о тебе лишь то, что ты пилот и будущий президент «Arabia Airlines». Но ты не хочешь им быть, и это я тоже знаю.

– Ты все знаешь, – он пожал плечами и отвернулся от нее, – ты даже знаешь моего отца.

– Не все, – она догнала его и пошла рядом, – ты говорил, что у тебя есть сестры. Расскажи о них.

Он улыбнулся, но шага не сбавил и даже не взглянул на девушку. А она шла рядом и смотрела на него как завороженная. Зачем ей это знать? Вирджиния не понимала, но хотелось узнать Саида получше.

– У меня пять сестер.

– Пять? – ахнула она.

– Да, у Мухаммеда пять дочерей и сын.

– Это от великой любви, – мечтательно прошептала Вирджиния.

– Это от двух жен, – произнес он, возвращая ее на землю. – Моя мать – первая жена.

Вирджиния нахмурилась:

– Я прожила в Дубае всю жизнь и спокойно смотрела на семьи, где несколько жен. Мужчинам, наверно, хорошо, а вот их женщин мне жалко.

– Жалко? – Вот теперь удивился он. – У тебя вызывают жалость те, кто имеет все? Несколько жен есть только у того, кто может себе позволить обеспечить им роскошную жизнь. Поверь, наши женщины не жалуются.

– Вот здесь наши мнения расходятся, Саид. – Вирджиния сбавила шаг, и он поравнялся с ней. – Ваши женщины не знают, что такое настоящая любовь. Им приходится делить своего мужчину с другими. А мужчина старается уделить одинаковое внимание каждой жене. Получается, каждой достается только часть. Да и как можно любить сразу нескольких женщин?

– Любить можно всех жен одинаково. Мой отец никогда не обделял ни одну из своих жен.

– Мы говорим о чувствах, а не о достатке.

– Достаток – это проявление чувств. Муж обеспечивает свою жену, и тем самым он выражает свою любовь.

Нет, она не понимала его. Ей хотелось топнуть ногой, закричать. Многоженство – единственный момент, который она не принимала с детства. Чужие правила, чужая жизнь…