Одно небо на двоих

– Да. – Амина остановилась. – Во всех вопросах дети должны подчиняться родителям – это является признаком любви к ним. Невыполнение их требований ведет к огорчению и притеснению. Однажды Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, – Амина подняла ладони и прошептала имя Аллаха, – спросили: «Какое деяние Аллах любит больше всего?» – «Вовремя совершённый намаз», – был ответ. «А за ним какое?» – спросили его. «Подчинение родителям и старание делать им добро», – ответил он. В этом благородном хадисе подчинение родителям уступает лишь намазу.

Вирджиния кивнула. В какой-то степени они все зависимы от мнения родителей. Интересно, что бы сказал отец, если бы она училась не на пилота, а на официантку? Не был бы рад, точно. Саид тоже идет против воли отца, вернее, он больше оттягивает время, но рано или поздно смирится с его волей.

– Получается, у тебя нет выбора, – вздохнула Вирджиния, – как и у твоего брата.

– Получается, что нет.

Раздавшаяся вдруг мелодия дверного звонка прервала разговор. А хотелось еще что-нибудь узнать про Саида и его семью. Хотя зачем? Это уже не имеет никакого смысла. Их дороги пересеклись на мгновение, а теперь вновь разошлись. И не пересекутся снова.

Вирджиния открыла дверь, впуская брата.

– Сиделку вызывали? Скорая помощь прибыла! – Кристиан зашел в квартиру и, увидев незнакомую девушку, улыбнулся: – Привет, ты фельдшер?

Амина улыбнулась в ответ и тут же прикрыла ладонью лицо, потом протянула визитку Вирджинии со словами:

– Если вдруг нужна будет помощь – обращайся. – И вылетела в коридор.

Улыбаясь, Вирджиния закрыла за гостьей дверь и столкнулась с непонимающим взглядом брата:

– Кто это?

– Сестра Саида Шараф аль-Дина – Амина.

Кристиан не спрашивал ее больше о Бали. Они обсуждали его развод – сейчас важнее всего был именно он. Потом они прогулялись по пляжу, вспоминая детство. Позвонили родителям, встретили закат на берегу залива. Выпили кофе в кофейне «illy», где арабы, облаченные в джалабии идеальной белизны, под лучами уходящего солнца наслаждались терпким напитком. Вирджиния следила за ними, стараясь делать это как можно незаметней. Она никогда не обращала на них внимания, но сейчас… сейчас она на их месте представляла Саида, сидящего точно так же, спокойно и расслабленно.

Катар, Доха

Саид держал в руках маленькую чашку с кофе, растягивая удовольствие. Он так давно его не пил, что почти позабыл вкус. Откинувшись на подушки, Саид наблюдал, как Омар, пилот и друг по институту, курит кальян – затягивается и выпускает клубы дыма. После тяжелого дня здесь все способствовало расслаблению: тихая уединенная атмосфера, кофе, сладковатый запах кальяна. Но Саид не мог до конца расслабиться, прекрасно помня свои ощущения от минувшей встречи с семьей своей невесты. Ахмад, отец Дамиры, встретил гостей радушно, понимая цель визита. Мухаммед подсуетился заранее, сообщил о прибытии, поэтому их ждали с улыбками на лицах. Ахмад аль-Аджми дал разрешение на брак, тем самым одобрил совместную работу двух авиакомпаний.

Дамира понравилась Саиду: кроткая, тихая, скромная, молчаливая. Не встревает в разговор и не перечит, глаза чаще опущены вниз. Молодая и красивая, чтит Коран и живет религиозной жизнью. Идеальная жена для него, но…

– Дату свадьбы назначили? – Омар выпустил клуб дыма и снова затянулся.

– Это будет июнь. – Саид обвел взглядом помещение и снова погрузился в свои мысли.

Иногда ему кажется, что жизнь на земле – это сплошные рамки: черное или белое. Смешиваясь, эти цвета образуют еще более отвратительный цвет – серый. Цвет тоски и уныния. Он повсюду. И только в небе, посреди лазурной голубизны, он не ощущает его, поэтому и летает. И только в небе можно увидеть радугу.

– Ты не рад?

– Очень рад, – солгал Саид.

Он опять вспомнил Дамиру – как она посмотрела на него, засмущалась, отвела взгляд, при этом слегка улыбаясь. Милая девушка, но уже показывает свою симпатию, дает понять, что он забудет с ней обо всех женщинах мира. Но хотелось забыть лишь одну. Девушку, которая ворвалась в его жизнь, как ураган, внося вихрь разноцветных эмоций с самой первой встречи. Девушку, имя которой он не произносил уже девять часов, находясь здесь, в Дохе. Очень хотелось позвонить Амине и узнать, как она сходила, но он не будет этого делать.

– По твоему виду можно подумать, что ты не особо рад.

– Завтра у меня рейс в Милан, думаю, как бы успеть. – Он опять солгал, ведь думал совсем не о том. Он все успеет: от Дохи до Дубая долетит на своем частном самолете за считаные минуты. Наверное, это самый короткий рейс. Он думал о том, что, зайдя в кабину пилотов, не увидит девушку, чьи глаза имеют цвет альпийских озер.

Отец дал добро не ставить его на один рейс с Вирджинией – они теперь никогда не полетят вместе. И он сам лично просил дать ей недельный перерыв, чтобы она окрепла. Отец даже в этом был согласен с ним. Удивительно, но внимание Мухаммеда полностью переключилось на союз с Катаром.

ОАЭ, Дубай