Одно небо на двоих

– Привет, прости, что опоздал, любимая. – Мэт зашел в кабинет сразу после рейса, снимая фуражку на ходу и подходя ближе к столу, за которым сидела Вирджиния. – Как давно я здесь не был… У нас какая-то годовщина? Место нашей первой встречи…

– Присядь, Мэт, – перебила его Вирджиния, и он кивнул, повинуясь, и сел на то же самое место, как в самый первый день их знакомства.

Девушка смотрела на него, сейчас отчетливо помня свои эмоции от этой встречи. Тогда Мэт улыбнулся ей, как сейчас, и ей понравилась его улыбка.

– Я очень хорошо помню тот день, – слова давались легко. – Ты подсел ко мне, потому что других мест не было.

– Это судьба.

– Нет-нет, судьба сталкивает людей в разное время, давая понять, что они что-то значат друг для друга…

Вирджиния задумалась, с трудом помня момент, как мальчик протянул ей крестик в аэропорту. Судьба – это когда пальцы уже взрослого мужчины вновь касаются этого подарка. Судьба – это когда смертельная болезнь врывается в ее жизнь, а рядом только он, тот, кого она меньше всего ожидала видеть. Судьба – это когда она взглянула через стекло в аэропорту в кабину пилотов и увидела все того же мужчину. Судьба – когда он разводит самолеты, минуя смерть и вновь давая ей жизнь. Судьба зла, потому что она сталкивает двух совершенно разных людей в самый важный период жизни, но без надежды на будущее.

– К чему ты клонишь, Джини?

– Здесь началась наша дружба, которая под маской любви так глупо меня обманула.

– Я тебя не понимаю. – Мэт отрицательно качнул головой.

– Моя любовь к тебе никогда не была любовью, Мэт, – выдохнула девушка. – Любовь другая.

Вот теперь он удивленно смотрел на нее. Молча. Пытался анализировать ее слова, но это с трудом получалось.

– Я никогда тебя не любила. Недавно поняла, что даже никогда не произносила этого вслух.

– Ты сумасшедшая? – крикнул Мэт, но Вирджиния даже не вздрогнула. – У нас свадьба через три месяца!

– Свадьбы не будет.

Мэт встал со стула и прошелся по кабинету, схватившись за голову:

– Но я же люблю тебя.

Самое страшное, когда ты делаешь больно другому человеку. Хочется перемотать пленку вперед, минуя эту боль. Но так не бывает. Она имеет право выслушать обиду, он имеет право высказать ей в лицо, что думает о ней.

– Прости меня, Мэт.

…А потом память стирает все оскорбления, крики и слезы. Но боль, которую она причинила ему, он будет помнить долго.

Дома мама смотрела на дочь как на проклятую. Вирджиния опять кинула сумку в прихожей и молча поднялась в свою комнату. Надо бежать в свою квартиру, где не будет недовольных взглядов.

– Оставь ее, – произнес Даниэль Оливии, – это ее жизнь.

– Джини пугает меня. – Оливия села на диван, и Даниэль обнял ее. – Она стала другой. Наверное, мне стоит поговорить с ней…

– Нет. Я помню себя в Аликанте, когда отказал Пауле. Поверь, сейчас мы ей не нужны.

Оливия удивленно на него посмотрела: он никогда не затрагивал эту тему, а она не спрашивала: прошлое должно оставаться в прошлом. Но сейчас его дочь творила то же самое, что и он в молодости.

– А кто тебе был нужен?

– Ты. – Он улыбнулся. – Я даже напился.

– Какой ужас. – Оливия сильнее прильнула к нему. – А кто нужен ей?

Ему не хотелось отвечать на этот вопрос, но он должен:

– Кто-то, кто стал ей очень дорог…

– И я очень надеюсь, что это не Саид. Я не переживу этого.

– Конечно, нет, – солгал он. – Иди спать, я скоро приду.

Оливия ушла, а он поднялся по лестнице и зашел в комнату, где Вирджиния сидела за монитором компьютера. Она напоминала его самого. Только метеокарты могут отвлечь от проблем на земле.

– Афины?

Вирджиния обернулась:

– Да, наконец-то я долечу до Греции. Ни разу там не была.

– Сходи в Акрополь с Арчером, а лучше пройдись по улочкам Афин, оно того стоит.

Даниэль сел рядом, всматриваясь в карту: погода будет хорошей. Но ему хотелось говорить не о погоде.

– Как Мэт воспринял новость?

Плечи Вирджинии поникли, было видно, что она расстроена.

– Крики, слезы, слова любви. Но я не врала ему. Он злится, но нельзя осуждать человека за правду.

– Совершенно верно, – кивнул Даниэль. Он еще помнил, как шел к Пауле с букетом красных роз в надежде сделать предложение, а сказал совсем другое. Крики, слезы, слова любви… Он все это пережил. Сейчас его дочь повторяет его судьбу. Но так не хотелось думать, кто стал причиной такого серьезного разрыва.

Утром Вирджиния улыбалась и делала вид, что перемен в ее жизни нет. Она все та же Джини, второй пилот в авиакомпании «Arabia Airlines» и наконец приступила к работе. Сейчас она сидела с Джеком Арчером в одной кабине и вбивала маршрут. Стюардессы облепили его еще на брифинге, а в самолете носили напитки каждые пятнадцать минут. Выглядело это забавно, от предыдущего ее капитана стюардессы дрожали.

Арчер дал ей взлететь самостоятельно, она подняла «Боинг-777» в небо как перышко, плавно оторвав от полосы.

– Умница, как будто летала всю жизнь.

Она летала во сне. Но вместо Арчера рядом с ней сидел другой капитан. До последней секунды Вирджиния надеялась увидеть его на брифинге, но, увы, этого не произошло. И никогда не произойдет.