Одно небо на двоих (СИ)

Сердце остановилось, она не могла пошевелиться. Он женится. И это

…ужасно…

— По любви? — еле слышно произнесла она, боясь посмотреть на него.

Хотя какая теперь разница, по любви или нет…Но знать, что по любви, Вирджинии бы не не хотелось. И зачем она спросила? Сейчас бы заткнуть уши и не слышать его ответ. Но выслушать пришлось:

— Конечно, нет!

Она медленно приходила в себя, выдохнула от облечения. От облегчения? Но почему тогда она так реагирует? Каждая мышца в теле снова напряглась. Какое ей до него дело? Никакого! Пусть делает, что хочет. Новость вызывала недоумение у Вирджинии, и не спросить она не могла:

— Тогда зачем?

Ему не хотелось называть причину. Он видел, что Вирджинию ошеломила эта новость, он ощущал ее напряжение… Но рано или поздно она узнает… Скоро весь летный персонал будет обсуждать эту свадьбу и союз с Катаром. Это слишком громкое событие для «Arabia Airline».

— Мухаммед Шараф аль — Дин решил, что союз с Катаром будет куда выгоднее, чем с русскими или европейцами.

Она посмотрела на него большими удивленными глазами и произнесла:

— Ты женишься на дочери президента авиакомпании «Fly Qatar»?

Саид кивнул. Он сделал это спокойно, покоряясь воле отца.

Вирджиния не верила, что Саид так просто может принять чужую волю. Он даже согласился летать с ней в одной кабине, чтобы пойти наперекор отцу…А сейчас вдруг резко пошел на уступки:

— Что ты потребовал взамен?

— Разве я похож на того, кто что-то требует?

— Ты похож на того, кто просто так не сдается, — фыркнула она и пошла вперед. Она уже ничего не понимала в жизни Шараф аль-Динов. Бизнес слишком сложен для ее ума: надо прогибаться под своими конкурентами, как она под паутиной, лишь бы не упасть в грязь лицом. А ведь она упала…

— Это разве выход?

— У меня параллельная сделка с отцом. Для меня это выход.

— Какая? — Вирджиния снова остановилась и поняла, что очень удачно: впереди их ждала паутина. Она еле виднелась в темноте, но паука не было видно. Видимо, доедал свой ужин. Ее передернуло от отвращения…

— Он хочет заключить союз с Катаром, пожалуйста, я обеспечу ему эту сделку и выполню свою часть договора — женюсь на дочери Ахмада аль — Аджми. И пусть Мухаммед делает, что хочет, с двумя компаниями, но он обещал, что я буду продолжать летать.

Вирджиния выдохнула и опустила глаза. Теперь она его поняла: ради неба он готов на все. Страсть к полетам не заменит земную жизнь, для Саида существует только небо. Как для ее отца…

— Ты сделаешь все, чтобы быть ближе к небу.

— А ты — разве нет?

Вирджиния пожала плечами и нагнулась, чтобы проползти под паутиной. Она подобрала свою шаль в надежде, что паук не устроил свой ужин именно в ней, и проползла по земле. Теперь было не смешно. Почему-то хотелось плакать.

Саид веткой убрал паутину с дороги и прошел, не нагибаясь:

— Чтобы мечты исполнялись, надо идти напролом.

Удивительно, почему что он не убрал эту паутину раньше? Но он часто так делает в жизни — идет напролом. Саид точно знает, что хочет, и, как в шахматах, продумывает каждый ход. Он настоящий король.

До дома они шли молча. Вирджиния накинула шаль и плотно сжала края на груди. Хотелось прийти быстрее в дом, закрыться в комнате, лечь на кровать и уснуть, ни о чем не думая. А завтра…

— Предлагаю прогулку к морю, — произнес Саид, и Вирджиния остановилась. Она уже привыкла, что он читает мысли. Кивнув, она пошла к себе. Сегодня она очень устала. За последнее время слишком много всего произошло. Хотелось с кем-нибудь поделиться, но здесь не было мобильной связи. Да и что можно сказать, если она сама ничего не понимает.

Иман зашла на кухню, включила свет и ахнула: Саид сидел за столом в гордом одиночестве, в темноте:

— Простите, Иман, что напугал вас.

— Ничего, милый, я старая, но живучая. Не умру от разрыва сердца, — она подошла к плите. — Чай? Кофе?

— Для кофе слишком поздно…

— Значит, чай. Хотел посидеть один, а я не дала тебе насладиться одиночеством.

— Я как раз не хотел быть один, — Саид наблюдал, как Иман поставила две кружки, положила в них чайные пакетики и залила кипятком.

Протянула ему одну, но не села напротив. Просто улыбнулась и произнесла:

— Вы скоро улетите обратно, ведь так? Домой, в родную страну. Там все знакомо и привычно. Но что-то мне подсказывает, что ваша жизнь уже не будет прежней.

Она поставила вторую кружку напротив Саида и направилась из кухни:

— Еще есть немного времени, чтобы насладиться раем.

Ему даже не хотелось вникать в смысл ее слов. Женщины много говорят, можно половину пропускать мимо ушей. Но когда на кухню вошла Вирджиния, он забыл про все, что сказала Иман, — смотрел только на Вирджинию. Девушка села напротив и двумя руками обхватила чашку.

— Мама в детстве наливала мне горячий шоколад перед сном, ее так приучила моя бабушка Джина.

Вирджиния улыбнулась наивной улыбкой. Милое личико, легкий румянец — прогулка пошла ей на пользу. Саид давно не видел румянца на ее щеках. На ее улыбку он улыбнулся в ответ.

— Если бы ты жила в центре дикой пустыни, то от жары даже не думала бы о горячих напитках. Ты бы мечтала о холодном зеленом чае с листьями мяты.