Одно небо на двоих

Саид наконец расслабился. Даже стало не важно, что он пропустил свой второй закат — впереди еще один день. Завтра, завтра он должен будет сделать свой выбор. Неравноценный выбор: небо или земля. Хотя… Болезнь Вирджинии, возможно, отсрочит этот день… И тогда у него будет в запасе …месяц. Нет, так долго ей, конечно, нельзя болеть. Он будет молиться Аллаху за ее здоровье, но у него будет достаточно времени, чтобы придумать, как выйти из этой ситуации.

Иман вышла из дома тихо, как тень:

— Иди спать, сынок, дождь ночью хорошо успокаивает, и спится лучше.

— Как Вирджиния?

— Слишком слаба, чтобы делать прогнозы, завтрашний день покажет.

Саид встал и направился в дом. Он ляжет спать, но сначала зайдет к девушке и своими глазами убедится, что она дышит и жара больше нет. И прочитает молитву — возможно, именно она помогла вернуть Вирджинию к жизни.

Дверь в комнату, где спала девушка, скрипнула, и в приглушенном свете он увидел Вирджинию. Саид подошел ближе к кровати и присел на край. Рукой коснулся ее лба: жара не было. Саид выдохнул от облегчения. Разморенный усталостью, он прилег рядом. Он полежит здесь немного. Всего минуту. А потом уйдет к себе…

Приглушенный свет и звук дождя манили в сон, Саид боролся с ним.

Лежал и всматривался в лицо Вирджинии, которое сейчас было расслаблено и спокойно. Темные, четко очерченные брови, аккуратные носик. Длинные густые ресницы, бросающие тени на щеки. Милое личико… Она слишком нежна для такой тяжелой работы. Ее место даже не срезать розы в саду — она сама как роза.

Вирджинии было очень плохо: казалось, жаром обжигало не только кожу — горело все внутри, потом чернота, и лишь тихий шепот арабских слов возле уха заставил открыть глаза и на пару секунд прийти в себя. Девушка даже не поняла, что она в больнице. Она вспомнила маму и подумала, какой шок испытают ее родители, если ей будет суждено умереть в этом пекле. Самое страшное в этой жизни — потерять детей. По закону природы родители не должны познать этого. Поэтому она нашла в себе силы и прошептала пару слов тому, чей голос вывел ее из транса. Родители не должны переживать заранее. Потом — пустота, никаких снов… Но тело уже не ломило. Или это и была смерть? А сейчас: она жива и слышит пение птиц? Красивые переливы мелодии заставили ее открыть глаза.

Саид. Он спал. Рядом с ней. Вирджиния замерла от удивления.

Стараясь не дышать, она смотрела на его опущенные черные ресницы и думала: что здесь произошло?

Почувствовав на себе взгляд, Саид открыл глаза, встречаясь с голубыми глазами. Аллах, это был не плод его воображения и это был не сон: Вирджиния пришла в себя. Он поднял голову с подушки слишком резко, напугав ее. Она закрыла глаза так же внезапно, как разразился дождь вчера ночью.

— Вирджиния, — его руки вторглись в ее пространство, обжигая кожу новым жаром. Он щупал ее лоб, откидывая пряди волос.

— Я в аду? — прошептала она, боясь пошевелиться. Она не помнит ничего — лишь его голос. Значит, Саид всегда был рядом.

— Это я был в аду, — произнес он и убрал руки. Лоб был холодным — Аллах услышал его молитвы. — Как ты себя чувствуешь?

Она опять открыла глаза и обвела комнату взглядом:

— Где мы?

— Теперь в раю.

Ей не хотелось уточнять, что он имел в виду, но рай с ним… Разве рай может быть с этим человеком?

— Ты напугала меня, — произнес он и встал с кровати.

Резко стало пусто и одиноко. Хотелось попросить его вернуться, но он вновь прочитал ее мысли. Постель прогнулась, и Саид протянул ей стакан с водой, — тебе надо много пить.

Вода! Вирджиния бы закричала от счастья, но не было сил. Их не было даже на то, чтобы взять из его рук стакан. Он сел ближе, слегка поднимая ей голову, снова нарушая ее личное пространство. Но сейчас она меньше всего об этом думала: хотелось пить. Он сам держал стакан, находясь так близко, что она почти ощущала биение его сердца. Или это так билось ее сердце?

Вирджиния выпила всю воду, и Саид убрал стакан. Жизнь возвращалась к ней, но вместе с ней вернулась боль…и кашель. В груди начало жечь, и Вирджиния отвернулась от Саида: ей не хотелось, чтобы он видел ее сейчас такой. Женщины для него должны выглядеть шикарно. А она … даже не хотелось знать, как она выглядит сейчас…А ей было не все равно.

Его руки обхватили ее, сильнее прижимая к себе:

— У тебя что-то болит?

Она отрицательно покачала головой. Для него у нее ничего не болит.

Она прекрасно справится сама. Но словно противореча своим мыслям, хотела схватить за его руки и крепко держаться за них.

В комнату, охая, забежала Иман. Саид тут же отпустил Вирджинию, прошептав слова на арабском.

Кто эта женщина? Девушка слегка приподнялась с кровати, чтобы рассмотреть ее, но рука Саида уложила ее обратно. Боже, он касается ее тела так часто, что Аллах когда-нибудь покарает его за это. Хотелось улыбнуться, но она не смогла. Голова коснулась подушки, и глаза закрывались. Снова захотелось спать, но она вспомнила, что забыла спросить главное:

— Сколько я так пролежала?

— Сутки, — прошептал он, наблюдая за Иман. Она набирала лекарство в шприц. Пришло время ему покинуть эту комнату.