Одно небо на двоих

После всего, что было, надо сделать так, чтобы больше никогда не встречать Вирджинию Фернандес в жизни. Это их последний рейс вместе, он сказал ей правду. Теперь нет нужды отцу втихаря отдавать приказы на их совместные полеты. Они больше никогда не разделят одно небо на двоих.

Саид разжал руки, отпуская девушку в прохладу озера, — пусть плескается, это ее личное дело. Но Вирджиния продолжала стоять.

Еще несколько секунд назад она хотела толкнуть его в воду, прыгнуть следом, а сейчас передумала:

— Там есть змеи?

— Полно, — кивнул Саид.

— Но ты купался…

— Я их не боюсь.

Вирджиния удивленно на него посмотрела:

— Ты кого-нибудь боишься в этой жизни?

Он сел на берег, и девушка присела рядом. Вирджиния ждала ответа, но она никогда не дождется его от него.

— У меня есть вилла в песках между Рас — эль— Хаймой и Шарджей, с одной стороны залив, с другой — пески. Отдаленная от цивилизации местность, и змеи там встречаются часто.

Вирджиния смотрела на Саида немного шокированно, боясь моргнуть.

— Я думала, ты живёшь с отцом. С матерью ты не можешь жить…

— Почему не могу? — удивился Саид. — У моей матери целое крыло в доме отца. Я там часто бываю, но если мне хочется тишины и спокойствия, я еду в свой дом.

Тишина и спокойствие… Видимо, Саид живет в веселой шумной семье.

— Мой отец купил мне отдельную квартиру в Марине, сказал, что каждому нужен отдельный дом, — улыбнулась девушка, вспомнив ключи на брелоке с изображением Бурдж Халифы.

— Я согласился бы с ним, если бы ты была его сыном. Мои сестры живут в отчем доме до самого замужества…

— Которое наступает лет в 17 по настоянию родителей. Как мы выяснили, у вас нет браков по любви. Что касается меня, то я скоро выхожу замуж, так что квартира — это почти свадебный подарок.

Саид взглянул на нее, но она не смотрела на него, любовалась водопадом: на воду, как на огонь и облака, можно смотреть бесконечно.

— По любви?

Этот вопрос заставил девушку очнуться от гипноза, в который ее погрузило созерцание воды. Она посмотрела на Саида, готовая ответить «да», но что-то заставляло ее промолчать и безмолвно смотреть на мужчину. Он ожидал ответа, но знать его не хотел.

Зачем тогда спросил?

— Мы женимся только по любви, — наконец прошептала она.

— А ты?

Она не хотела обсуждать это с ним и нахмурила брови. Ее рука теребила травинку.

— Твои родители настаивают на этом браке? — Саид следил за каждым движением Вирджинии: она нервничала.

— Нет, — мотнула головой Вирджиния, — я сама приняла это решение.

— Но я не вижу в тебе любви к этому человеку. Как его зовут… Мэт?

Бросив травинку, Вирджиния резко развернулась к нему. Какое ему дело до них?

— А как я должна проявлять свою любовь? — возмутилась она. — Кричать налево и направо о ней?

— Необязательно кричать. Но ты молчала о ней даже в бреду, когда вспоминала о близких тебе людях. Ты упоминала родителей, бабушку, но не Мэта.

Вирджиния отвернулась от Саида. Откуда ему знать, как ведут себя люди, когда любят? Саид Шараф аль — Дин не мог учить ее этому, потому что сам не знал, что значит любить. Любовь…Что знала она об этом чувстве? Любовь вызывает трепет и нетерпение, а вызывал ли в ней трепет Мэт?

— Чаще любовь путают с привычкой, Хаяти, — произнес он и встал, протягивая ей руку. — Пойдем обратно, скоро стемнеет. Потом сложно будет найти дорогу домой.

«Хаяти»…. Она встрепенулась. Он второй раз назвал ее так. Из его уст слово звучало так необычно и нежно, слишком интимно… Как будто только для нее. Хотелось услышать его шепотом на ушко и, закрыв глаза, наслаждаться его звуками. Но нельзя! Она слишком много фантазирует…

Она протянула ему руку, и Саид помог ей подняться. Прикосновение к его пальцам вызывало теплоту и нежелание их отпускать. Не хотелось уходить отсюда, несмотря на их различия и споры. Она уже забыла его слова о Мэте. Она вообще забывала обо всем, как только оказалась рядом. Она забывала даже дышать рядом с ним.

Дорога до дома оказалось сложней: верхушки деревьев поглотили солнце, и темнота в лесу начала пугать девушку. Она шла за Саидом, полностью доверившись ему.

— Твои сестры все уже замужем?

— Старшие да, — сразу ответил он, — младшая, Амина, слишком строптивая, не хочет рано выходить замуж, считает, что самое главное в жизни — это учеба.

— Сколько ей лет?

— Уже исполнилось 17.

Вирджиния улыбнулась, представив девушку в аббае, которая перечит Мухаммеду. Амина — копия своего брата в женском обличии.

Но что эти слабые попытки протеста Амины по сравнению с противоборством сына Саида, который перечит отцу, живет вольной жизнью, считая, что делает все правильно, еще и ставит ему свои условия?

— Тебе 30, и ты не женат. Ты тоже считаешь, что есть что-то важнее брака?

Саид остановился, отодвинул рукой ветку и пропустил Вирджинию вперед:

— Уже не важно, как считаю я, по прилету в Дубай я женюсь на катарской девушке. Моя жизнь уже расписана до самого конца.

Вирджиния остановилась, ошарашенная его ответом. Земля ушла из-под ног. На секунду показалось, что она ослышалась. Он женится…

Хотелось переспросить, но это выглядело бы глупо. Он женится…