Одно отражение на двоих

Все получилось слишком неправильно, ничего подобного не должно было произойти. В какой-то момент осколки посыпались из руки, а те стали опорой для головы. Меня не интересовал новый мир, шикарное помещение, вид из окна. Растерянность, тревога, желание вернуться и обреченность из-за разбитого стекла не были сравнимы с чувством собственной гадливости. Я обрекла подругу на жалкое существование, не смогла воспротивиться, предостеречь. На душе скребли кошки. Я упустила столько шансов все остановить, а теперь…

Что будет с Самилией?

***

Тянущая боль в спине выдернула сознание из крепкого сна. Еще не успев разомкнуть веки, я поняла: вокруг что-то изменилось. Было слишком жарко, да и запахи оказались слегка другими – тягучими, тяжелыми, но одновременно приятно-сладкими.

Я подняла голову, протерла глаза и сразу же наткнулась на груду осколков. Только спустя секунду пришло осознание, что это другой мир, что я на месте Самилии, а она там, рядом с отцом.

Наверняка он уже закатил скандал. А если дошло до рукоприкладства?! Правда, подобное в последнее время случалось крайне редко. Изначально он должен хорошенько напиться, а затем еще и встретить сопротивление с моей стороны. Лишь тогда поднимал руку. От алкоголя у него всегда сносило крышу. В таком состоянии отец обычно каждым действием и словом пытался унизить, указать законное место. Сперва это задевало, но однажды он назвал меня именем матери – и словно камень с души свалился. Только тогда стало понятно, что папа видит во мне ее и пытается отомстить.

Я подскочила и начала оглядываться по сторонам. Шикарная комната в красных тонах так и кричала о богатстве. Но мне было не до этого: надо помогать Самилии, а не разглядывать огромное помещение с разными огненными украшениями, огромным свободным пространством и мебелью круглой формы.

– Зеркало… Мне нужно зеркало. Где же оно? – нервно проговорила я, пытаясь отыскать глазами так необходимый предмет.

Мой взгляд метался по комнате в поисках полок, шкафов… любой мебели, в которой могло оказаться зеркало, но ничего здесь не нашлось.

– Ванная! – догадалась я и побежала к первой попавшейся двери.

Однако мне пришлось отстраниться и сделать пару шагов назад. Это была совсем не она, а узкое помещение круглой формы со стеклянной широкой колбой, соединяющей пол с потолком. В ней изредка подрагивала самая настоящая лава. Если бы Самилия не рассказала о ней прежде, я бы даже испугалась. Просто в этом мире тоже существовали лифты, правда, с другим принципом работы. У огненных семей внутренней составляющей являлся жидкий огонь.

Там, в колбе, начало происходить что-то странное и одновременно завораживающее. Лава пришла в движение, начала переливаться. Она устремилась по одной стенке вверх, а по другой – вниз. Я не успела оторвать взгляд от этой красоты, как передо мной появилась мама Самилии.

Первой ее реакцией было удивление. Патрисия цепко осмотрела меня с ног до головы, вздернула брови, словно ей не понравилось увиденное, и молча прошла в комнату. А я попыталась заглянуть внутрь стеклянной кабинки лифта, которая сразу же полетела вниз, исчезая под слоем жидкого огня.

– Самилия, – голос Патрисии прозвучал немного резко.

– Да… – я обернулась и замолчала, толком не зная, как правильно следовало ответить.

Подруга никогда не рассказывала, как именно обращалась к своим родным. Возможно, надо почтительно, на «вы». А если нет?

Мать Самилии стояла лицом к окну, тянущемуся по всему периметру комнаты. Оно играло роль внешней стены, благодаря чему на целый этаж попадало много солнечного света. Патрисия резко развернулась и посмотрела на меня… свысока, пренебрежительно.

– Как же я рада, что ты наконец покинешь родной дом.

От этой фразы должно было стать тепло на душе, ведь родная мать рада выдать замуж дочь. Но тон не давал покоя. И выражение лица не показалось радушным.

– Я направлю служанок на твой этаж, – и Патрисия посмотрела на стол, наполненный грудой осколков.

Она покачала головой и отвернулась. Женщина больше ничего не говорила, просто смотрела вдаль и постукивала двумя пальцами по своим бордовым брюкам. Несмотря на возраст, выглядела она восхитительно. Одной осанке можно было позавидовать.

Я в первый раз удивилась, когда обратила внимание в зеркале Самилии на их одежду. Они всегда носили строгие костюмы. Подруга поведала, что дома принято ходить в штанах, а на улице – в юбке. Просто это казалось странным, что в любое время дня и ночи поддерживался такой внешний вид. Словно им даже в родных стенах нельзя расслабиться и постоянно необходимо соответствовать статусу семьи.

– Мне долго еще ждать? – обернулась Патрисия. – Приводи себя в порядок! Или хочешь вот так спуститься к завтраку?

Язык прирос к небу. Я растерялась и вообще не знала, что делать. Мне не удалось разобраться даже в этой комнате, где было еще три двери. Правда, что-то подсказывало – за той огненной занавеской тоже найдется проход.

– Извини.. те, – голос меня подвел, дрогнув в самом конце.