…каждый выдающийся исследователь вносит свое имя в историю науки не только собственными открытиями, но и теми открытиями, к которым он побуждает других.
Науки бывают: сверхъестественные — естественные — неестественные.
Работайте, работайте — а понимание придет потом.
…практическая профессия — вообще спасение для таких людей как я: академическое поприще принуждает молодого человека беспрерывно давать научную продукцию и лишь сильные натуры могут при этом противостоять соблазну поверхностного анализа.
Если мысленным взором окинуть всю историю этой болтовни, легко увидеть, что так называемая теория мышления сводиться к выдумыванию более или менее сложных терминов для обозначения явлений, которых человек не понимает.
Он грыз гранит, не жалея ни зубов, ни гранита.
Когда придумываешь что-то сам, высок шанс ничего не придумать. Но когда живешь чужим умом уж точно ничего не придумаешь. Никогда не делай то, что делают другие. Это на 100 % обрекает на неудачу.
Чем короче формулировка теоремы — тем труднее ее доказательство.
Открытия приходят лишь к тем, кто подготовлен к их пониманию.
Сила духа не может заменить чуткости пальцев.
Существует поразительная возможность овладеть предметом математически, не поняв существа дела.
Справедливо считать творцом научной идеи того, кто не только признал философскую, но и реальную стороны идеи, который сумел осветить вопросы так, что каждый может убедиться в ее справедливости, и тем самым сделал идею всеобщим достоянием.
Чтобы удивиться, достаточно одной минуты; чтобы сделать удивительную вещь, нужны многие годы.
Читать означает «брать в долг», а сделать на основе этого открытие значит «уплатить долг».
Неизвестно, кто первый открыл воду, но уж наверняка это сделали не рыбы.
«В мыслях своих замесив попреками льстивые речи…»
Многолюдства, говорят, Зенон Китийский все же избегал, и даже на скамье сидел с краю, чтобы не иметь соседей хотя бы с одной стороны; сам он был мрачен и едок, с напряженным лицом.
О перипатетиках Клеанф говорил, что они похожи на лиры: звучат прекрасно, а сами себя слушать не умеют.
«И Ксенофан, Гомеровых кривд бичеватель задорный…»
Пастыря слов Демокрита, двойной изощренного мыслью Всемудреца, болтуна, поспешил я прочесть среди первых.