Одно слово стоит тысячи

– Байшунь, поди-ка сюда.

Ян Байшунь прошел к наставнику. Тот по-прежнему лежал, а подле него стояла хозяйка. Тут Лао Цзэн начал свой допрос:

– Байшунь, хочу задать тебе один вопрос. Скоро будет год, как ты работаешь у меня, скажи, как я к тебе отношусь?

Почуяв неладное, Ян Байшунь поторопился ответить:

– Вы, наставник, меня не обижаете.

Лао Цзэн звонко выбил трубку о край лежанки и продолжил:

– А что ты сказал Лао Хэ из деревни Хэцзячжуан? Сказал, что я тебя притесняю. Вот и расскажи мне сегодня, в чем именно я тебя притесняю? Я тогда исправлюсь.

Ян Байшунь разом смутился, он понял, что грядет скандал, и поспешно ответил:

– Наставник, я такого не говорил, не слушайте эти сплетни.

Лао Цзэн хлопнул рукой о край лежанки:

– Как же так? Все уж про это судачат, а ты заверяешь, что не говорил. Хочешь вырасти в моих глазах, лучше говори все как было, а начнешь юлить – пощады не жди! Ты вспомни, в каком ты был положении, когда пришел ко мне. Кем был и кем стал. Я, пожалуй, пошлю завтра за цирюльником Лао Паем, чтобы он помог вспомнить!

Ян Байшунь хотел было что-то объяснить, но Лао Цзэн распалялся все сильнее. Позеленев от злости, он вопрошал:

– Ты что же, полагаешь, что уже всему обучился? Думаешь, что я уже больше на ноги не встану? Я тридцать лет забивал свиней, и до сих пор ни один человек меня не хаял, а тут собственный ученик отплатил черной неблагодарностью, взял и засадил нож в спину! – С этими словами он зарядил себе две звонкие пощечины: – Не разбираюсь я в людях, сужу о них лишь по лицам. Так поделом же мне, твою мать!

Тут к нему подоспела хозяйка и схватила за руки:

– Ну что ты так разошелся, каким бы он подлецом ни был, но это все же твой собственный ученик. – Она повернулась к Ян Байшуню: – Байшунь, ведь ты сам виноват. Если тебя что-то не устраивает, так не бойся в лицо сказать, нечего за спиной ругать наставника.

Лао Цзэн бросил в сторону Ян Байшуня:

– Да ладно бы кто другой обругал, а то этот. Какой же я идиот, что согласился его взять!

Ян Байшунь смекнул, что дело приняло серьезный оборот, а потому сразу же повалился на колени:

– Наставник, я виноват, было дело, говорил, но не в том смысле.

– А в каком же?

Сперва Ян Байшунь хотел признаться, что говорил лишь про его жену, а про него даже не упоминал. Но как он мог такое сказать, если хозяйка все это время стояла рядом? Лао Цзэн, заметив его нерешительность, разозлился пуще прежнего:

– Можешь ничего больше не говорить. С завтрашнего дня ты пойдешь по своей светлой дороге, а я – по своему узенькому мосточку, отныне ты мне не ученик и я тебе не наставник. Разойдемся, и каждый будет заниматься своим делом. А коли встретимся, буду к тебе на «Вы» обращаться.

– Наставник, да куда же я без вас!

– Это не я тебя вынудил, а ты меня вынудил. – С этими словами он разбил об пол керосинку и напоследок отрезал: – С завтрашнего дня к свиньям, твою мать, даже не прикасайся!

8