Одно темное окно

На четвертый месяц моего пребывания в лесу дядя и шестеро мужчин проехали через ворота, их лошади блестели от пота, меч дяди покрывала кровь. Тень конюшни спрятала мою долговязую фигуру, и я наблюдала за ними, с любопытством разглядывая дядю с торжествующей улыбкой на устах. Он позвал Джеда, оружейника, и они заговорили низкими, торопливыми голосами, прежде чем повернуться к дому.

Оставаясь в тени, я проследовала за ними через холл в библиотеку, обшитую красным деревом, двери которой были слегка приоткрыты. Не помню, что именно они говорили – как дяде удалось забрать Карту Провидения у разбойников, – помню только, что их охватывало волнение.

Я подождала, пока они уйдут, – хозяин дома оказался настолько глуп, что не запер карту, – и пробралась в самый центр комнаты.

В верхней части карты значилось слово «Кошмар». Мой рот открылся, а детские глаза округлились. Я достаточно хорошо знала содержание «Старой Книги Ольх», чтобы понять, что эта конкретная Карта Провидения – одна из двух в своем роде, в ней заключена огромная и устрашающая магия. Используя ее, можно обращаться к сознанию других. Если пользоваться ею слишком долго, карта раскроет самые темные страхи человека.

Но мое внимание захватила не репутация карты, а монстр на ней. Я нависла над столом, не в силах оторвать взгляда от жуткого существа, изображенного на карте. Его грубая шерсть спускалась по конечностям и сгорбленной спине к верхушке щетинистого хвоста. На кончиках пугающе длинных, безволосых, серых пальцев красовались огромные жуткие когти. Его лицо нельзя назвать ни человеческим, ни звериным, оно было чем-то средним. Я наклонилась ближе к карте, привлеченная рычанием существа с зазубренными зубами под искривленной губой.

Его глаза захватили меня. Желтые, яркие, словно факел, с длинными кошачьими зрачками. Существо смотрело на меня, не двигаясь, не моргая, и хотя оно соткано из чернил и бумаги, мне не удавалось избавиться от ощущения, что оно наблюдает за мной так же пристально, как и я за ним.

Стремление понять, что произошло дальше, сродни попытке починить разбитое зеркало. Даже если бы я сумела собрать все осколки воедино, трещины в памяти все равно останутся. Все, в чем я уверена – это ощущение бордового бархата – невероятная мягкость краев Карты Кошмара, когда мой палец скользнул по ней.

Я помню запах соли и последовавшую за ним раскаленную добела боль. Должно быть, я упала или потеряла сознание, поскольку, когда очнулась на полу библиотеки, на улице уже стемнело. Волосы на затылке зашевелились, а когда я села, то каким-то образом поняла, что больше в комнате не одна.

Именно тогда я впервые услышала звук стучащих друг о друга длинных жутких когтей.

Клац. Клац. Клац.

Я вскочила на ноги, обыскивая библиотеку в поисках незваного гостя. Но я была одна. Только когда снова услышала это – клац, клац, клац, – поняла, что библиотека пуста.

Незваный гость обосновался в моем сознании.

– Привет? – позвала я срывающимся голосом.

Раздавшийся голос был мужским: шипение и мурлыканье, масло и желчь, зловещее и нежное эхом отдавалось в темноте моего разума.

«Привет».

Закричав, я выбежала из библиотеки. Но от содеянного мной не сбежать.

Неожиданно меня настигло горькое осознание: поветрие меня не пощадило. Я обладала магией. Странной, ужасной магией. Все, что для нее требовалось, – прикосновение. Всего одно прикосновение пальца к бархату, и я вобрала в себя нечто из дядиной Карты Кошмара. Всего одно прикосновение, и сила пойманного в ловушку монстра затаилась в закоулках моего разума.

Сначала я думала, что поглотила саму карту – ее магию. Но, несмотря на все усилия, мне не удавалось обратиться к разуму других людей. Я могла говорить только с голосом монстра, Кошмара. В поисках ответов я проштудировала «Старую Книгу Ольх», пока не выучила ее наизусть. В описании Карты Кошмара Король-пастух писал о глубочайших страхах, явившихся на свет, о призраках и ужасе. Я ждала страха, снов, кошмаров. Но они не приходили. Я стискивала зубы, чтобы не закричать, всякий раз, как входила в темную комнату, будучи уверенной, что монстр разорвет тишину ужасающим криком, но он молчал. Он не преследовал меня.

Кошмар вообще ничего не говорил до того дня, когда пришли целители и он спас мне жизнь.

После этого звуки его появления и ухода стали привычными. Он таил в себе загадку, скрывая многочисленные секреты. Что еще более странно, Кошмар обладал собственной магией. В его глазах Карты Провидения сияли, как факелы, обладая бархатной окантовкой уникальных цветов. Поскольку Кошмар оставался в моем сознании, я тоже видела свечение карт. А когда просила его о помощи, то приобретала силу – могла бежать быстрее и дольше, мои чувства становились острее.

Временами он не подавал признаков жизни, будто спал. В иных случаях Кошмар, казалось, полностью завладевал моими мыслями. Когда он говорил, его ровный, мрачный голос произносил ритмичные загадки, временами цитируя «Старую Книгу Ольх», а иногда просто поддразнивая меня.