Одно темное окно

Когда распорядитель объявил семью Спиндл, отец и Нериум вышли вперед первыми, за ними последовали мои сводные сестры, затем я. Толпа повернулась, чтобы посмотреть на нас. Мои щеки опалило жаром, и я сжала пальцы в кулаки, решив не соответствовать их представлениям.

Принц Элм Роуэн стоял у подножия парадной лестницы, красное сияние его Косы освещало нам путь.

Улыбка принца не коснулась его глаз.

– Эрик, – сказал он, протягивая руку. – Прости, что разминулся с тобой на охоте. Добро пожаловать на Равноденствие.

– Ваше Высочество. – Мой отец глубоко поклонился. – Спасибо, что пригласили нас.

– Всегда рад видеть тебя и твоих дочерей.

Димия хихикнула, а Ная подтолкнула ее локтем. Они склонили свои лебединые шеи.

Глядя на них, Элм моргнул и сморщил веснушчатый нос, будто почувствовал гадкий запах. Его взгляд переместился на меня.

– А это, должно быть, дочь твоей первой жены.

Мой отец оглянулся, будто только сейчас вспомнил обо мне.

– Элспет давно не приезжала на Равноденствие, – сказал он, приглашая меня вперед. – Элспет, ты помнишь принца Ринэлма?

Я поклонилась. Когда Элм протянул руку в знак приветствия, наши пальцы соприкоснулись, холодные и бесчувственные.

– Добро пожаловать обратно в Стоун, мисс Спиндл, – сказал он, бросая на меня лукавые взгляды. – Могу я проводить вас на ужин?

«Роуэнам нельзя доверять. Они слишком отчаянно цепляются за свои Косы, жаждут власти, контроля, – громогласно возвестил Кошмар. – Будь осторожна».

Я напряглась, опустив взгляд к красной карте в кармане Элма. Но все равно взяла его за руку, ткань наших рукавов соприкоснулась. Он всего на два года старше меня – ровесник Айони. Зеленые глаза выделялись на фоне его оливковой кожи, а когда его густые и взъерошенные волосы попадали на свет, они становились того же цвета, что и венки Равноденствия, висевшие над арками большого зала, переливаясь осенними оттенками.

Принц, бесспорно, красив. Но красный свет Косы отбрасывал странные тени на его черты. Я встревоженно отвела взгляд.

Мы скользили по залу, за нами следовала вторая семья моего отца, океан гостей расступался. В большом зале горели свечи и факелы, освещая тонкие ткани домов Бландера, вышивки с одноименными деревьями виднелись на корсажах платьев и на туниках.

Я поискала глазами Айони и Хоторнов, но не увидела их – толпа была густой, как туман.

Мимо пронесся слуга с серебряным подносом, уставленным кубками. Элм взял два и грубо протянул один мне, пролив немного вина на пол возле наших ног. Я взяла кубок обеими руками, радуясь, что больше не прикасаюсь к принцу.

Элм сделал большой глоток, внимательно осматривая комнату.

– Вы, должно быть, особенная, – произнес он уголком рта, махнув рукой и кивнув, когда мимо нас проходили придворные его отца. – Нечасто Рэйвин кому-либо доверяет.

– Доверяет?

– Вы провели наедине несколько часов. – По его губам скользнула краткая улыбка. – Более того, Рэйвин настаивает, что вы или ваша магия окажетесь полезны.

Я уставилась на второго сына короля, и мой желудок сжался. Как легко он носил маску радушия и обаяния, тогда как в его голосе слышалось неодобрение и сомнение. Я чувствовала его столь же отчетливо, как дым.

Не доверяя принцу, как и он мне, я сделала шаг назад. Но не успела отойти, как к нам подошел мужчина – высокий, красивый и широкоплечий, – и взгляды толпы устремились к нему.

– Братец, – поприветствовал принц Хаут Роуэн, переводя взгляд с Элма на меня. – Кто это прелестное создание?

Если мое мнение о принце Элме нельзя назвать самым лестным, то мнение о Хауте было просто ужасным. Он мерзавец. Купаясь в красном свечении карты Косы, Хаут без всякого стеснения заставлял других выполнять его приказы, особенно тех, кто пренебрегал законами Бландера.

До меня доходили слухи, что он обожал казнить преступников Косой, заставляя их вытворять ужасные вещи против воли. Верховный принц часто созывал большую толпу на окраине города. Затем, коснувшись трижды своей карты, он отправлял обвиняемого без всяких амулетов умирать в тумане – затеряться в соли и хищном голоде Духа Леса.

У меня мурашки бежали по коже, когда я стояла рядом с ним.

Хаут смотрел на меня сверху вниз. Он крупнее своего брата – его мускулы выделялись под золотой туникой. Кожа у него оливкового цвета, а глаза – того же зеленого оттенка, присущего всем Роуэнам, но если во взгляде Элма виден прищур и хитрость, то взгляд Хаута был смелым и агрессивным.

– Вы старшая дочь Эрика?

– Рада познакомиться с вами, сир, – сказала я, опустив голову.

– Мы раньше не встречались?

Элм выдохнул сквозь зубы:

– Она только вернулась ко двору, брат.

Хаут потянулся вперед, взял мою руку и поцеловал ее.

– Лучше поздно, чем никогда.

Элм издал звук рвотных позывов.

– Хватит, – сказал он, отводя меня от брата, прежде чем верховный принц успел сказать еще хоть слово. Я почувствовала взгляд Хаута на своей спине, но не повернулась к нему, моя кожа покрылась мурашками от одного прикосновения.