Одно убийство на двоих

— Ты задаёшь такие вопросы, на которые никто не хочет отвечать. Дело не в месте, дело в тебе. Тем более если в смерти этой семьи что-то нечисто, никто не будет открывать рот. Зачем ворошить прошлое, когда всем уже всё равно?

— Не всем. Я видела, как спивается Валентина. Она в один день потеряла всю свою семью, и сколько бы лет ни прошло, ей никогда не станет всё равно. Андрею тоже наверняка не всё равно. Познакомившись с его мамой и домом его детства, я уверена, что Алиса Ульянова была для него лучом надежды на новую жизнь.

— Что же вы всё кричите? — услышали мы знакомый хриплый голос, и из-за калитки к нам вышел тот пьяный мужик, — Будоражите всех.

— Опять вы? — рассердился Витя, — Мы уже уходим.

— Я же говорил, что вы от Ольки ничего не добьётесь. Да и соврала она вам.

— В чём? — тут же напряглась я, — Вы что-то знаете про Ульяновых?

— Знаю или нет, зависит от вашей щедрости, — мужик раздул щёки и протянул перед собой руку.

Я вытащила из кармана тысячную купюру и вложила ему в ладонь.

— Говорите, что знаете, — приказала я.

Мужик улыбнулся, с довольным видом понюхал купюру и спрятал её в карман куртки.

— Ульяновых я знать не знаю, но слышал, что богаты они были. Олька как узнала, что сын их девку оприходовал, хвост распушила и стала по всем углам трубить, что скоро в особняк к ним переедет. Да только сын, как узнал про её разговоры, такой скандал ей устроил, что она его и выгнала из дома в тот же день. Больше он не появлялся, даже после новости об их смерти не пришёл. Хотя Олька ждала его. Туго ей было, деньги кончились, а с соседями она поцапалась. Жалко мне её стало, я одолжил ей немного, а она разрыдалась на моём плече. Всё плакала, что ради сына всё делала, а он её бросил помирать в бомжатнике. Но месяца три после аварии он вдруг появился у нас на пороге. Слова никому не сказал, молча в дом матери зашёл. Я думал, что сейчас ор будет стоять на весь район, но нет. Тихо посидели они часа три, а потом вышли вместе. Олька даже телогрейку свою сменила на единственную выходную куртку и куда-то с ним уехала. Вернулась поздно ночью, а утром мне долг вернула. Но мне ж любопытно стало, что сынок то от неё хотел. Но её как подменили, снова подбородок вздёрнула и послала меня к лешему, чтобы я в чужие дела не лез. И вот уже который год такая. Раз в месяц куда-то уезжает и потом возвращается с полными сумками добра.

— А Андрей к ней в гости заходит? — спросила я, когда мужик закончил свой рассказ.

— Нет, один раз всего я его здесь видел.

— А вы сами что-то об Ульяновых слышали? Что-то кроме проклятия.

— Смешные вы, — заржал мужчина, — Проклятие — это вот здесь, — он ударил по воротам, — А то, что народ басни болтает, то только чтобы от скуки не сдохнуть. Как по мне Ульяновых кто-то из местной шпаны или из соседней деревни на дороге подкараулил и убил. Они богатые были, значит, и поживиться много чем можно было.

— Но почему же тогда полиция не проверила всех местных бандитов? — не согласилась я.

— А с чего бы? Тел нет и дела нет. Да и будь бабка их поактивнее, может, они ещё и поискали, но она после их исчезновения, говорят, совсем затворницей стала и на люди перестала показываться, так что никто особо и не старался отыскать её родню.

— Я тогда не понимаю, с чего вообще началась эта история с проклятием, — отозвался Витя, — Все же взрослые люди и прекрасно понимают, по каким причинам могли быть убиты Ульяновы.

— Это уже не ко мне вопросы, — мужчина всплеснул руками и зашёл обратно к себе на участок, затем повернулся к нам и напоследок сказал, — Если что надо, заходите. Я всегда не прочь заработать.

— Будем иметь в виду, — ответил Витя, затем схватил меня и повёл к машине.

— Притормози немного, — я дёрнула его за руку, — Не успеваю за тобой.

— Так шевели ногами, — заворчал он.

— Куда мы так торопимся?

— Домой. Я уже понял, что если дать тебе время на размышления, то тебе в голову придёт ещё как минимум десять сумасшедших идей, и мы здесь проторчим до утра.

— Я, между прочим, тебя не просила за мной ехать, — фыркнула ему в ответ, — И без тебя прекрасно бы справилась.

— Ты такая наивная? Реально думаешь, что будь ты одна, он бы с тобой так спокойно стоял и разговаривал? Да ты бы уже давно была… сама понимаешь.

— Не сгущай краски, — ответила я, стараясь сделать безразличный вид, хотя внутри от его слов всё сжалось в тугой комок, — Ладно, пора домой. Устала я копаться в чужом грязном белье.

— Неужели! Наконец-то! — чересчур громко выкрикнул Витя, — Может, тогда завтра для разнообразия поработаешь в офисе?

Мы подошли к машине, и Витя открыл передо мной дверцу, пропуская внутрь.

— Может, ты перестанешь строить из себя начальника? — я села на пассажирское кресло и захлопнула дверь, чуть не прищемив Вите палец.

Он что-то ругательное пробормотал себе под нос, затем сам сел в машину и завёл мотор. Минут пятнадцать мы ехали в полной тишине. Витя всё это время нервно барабанил пальцами по рулю. Что-то его явно беспокоило, но спрашивать я почему-то не решалась. Наконец, когда мы проехали уже большую половину пути, он заговорил:

— Извини.