Одно убийство на двоих

Я недоуменно посмотрела на женщину. Второй раз я видела страх на лице у человека, с которым я собиралась поговорить. Первой была Валентина.

— Я поняла, что основная часть прибыли у вас была с аренды квартир. Почасовая, суточная и так далее. Но вот эти суммы откуда? — я ткнула пальцем на несколько дат, которые заранее обвела маркером, — Довольно крупные суммы, но отчёта по ним нет в базе. Что вы сдавали за такие огромные деньги?

— Дело всё в том, что эти сделки проводил сам Михалыч, и я не в курсе, что он сдавал. Просто приносил конверт и говорил оформить прибыль, как сопутствующие доходы. Скорее всего, это праздники каких-то шишек, — пожала плечами Татьяна, — Они всегда готовы переплачивать, чтобы потом к ним не было претензий за разрушенный ремонт от их гулянок.

— Не вижу в этом ничего противозаконного, почему бы не внести имена клиентов в базу, мы могли бы и дальше им предоставлять площадки, — ответила я.

— Я в дела начальника не лезу. Лучше спросите у него сами.

— Так он мне и скажет, — заворчала я, — Ладно, сама разберусь.

— Хорошо, тогда приберусь пока, раз больше я вам не нужна, уборщица как назло заболела, — вздохнула Татьяна и ушла в подсобку.

А меня в этом момент осенило. Пусть Михалыч и пытался скрыть свои сделки, но чтобы он не сдавал, должен был затем приводить это место в божеский вид. Найти его клиентов я не смогу, а вот куда заказывали уборку в эти даты узнать не трудно. Покопавшись в счетах ещё около часа, я наконец смогла сопоставить все цифры и даты, и нашла столь дорогую недвижимость. И это был наш проклятый дом.

— Интересно, — я нервно постучала пальцами по столу, а потом не выдержала и пошла прямиком в кабинет начальника.

— Что вам нужно? — буркнул Михалыч, стоило мне закрыть за собой дверь.

— Надеюсь, у вас найдётся пара минут, чтобы объяснить мне некоторые моменты, которые я обнаружила в отчётах, — я посмотрела в помрачневшее лицо мужчины, затем села на один из стульев напротив его стола.

— Мне сейчас вообще не до этого, — Михалыч недовольно покачал головой, — Вы со своим напарником столько шороха навели, что мне и за неделю во всех новых бумагах не разобраться. Я вообще не понимаю, кто дал вам право рыться в наших документах. Прошлые агенты сидели себе тише воды, а вы везде суёте свой нос.

— Успокойтесь, — прервала я рассвирепевшего не на шутку мужчину, — Мы суём свой нос, как вы выразились, для нашего общего с вами блага. То, что сейчас у вас происходит в офисе, называется нормальным рабочим процессом.

— Дамочка, не учите меня делать мою работу. У нас и без вас всё работало, как часы.

— Вот именно о вашей работе я и хочу поговорить, — я положила ему на стол листки с отчётами, — Вы проводили сделки на очень крупные суммы, но кто платил и за что платили, не указано. Если вы имеете таких крупных клиентов, то их обязательно нужно вносить в базу.

— Это были личные просьбы моих знакомых, которые не хотели светиться, — отмахнулся Михалыч.

— Я это понимаю, но всё же, уж простите моё любопытство, но я не могла не поинтересоваться, что же за жилплощадь оценивается у нас в такую стоимость аренды. И немного порывшись и сопоставив данные, я понял, что это наш знаменитый проклятый дом. Может, поясните?

— А что такого? — Михалыч слегка позеленел, но виду не подал, — Я уже говорил вам, что много раз пытался продать этот дом, но сделки срывались, а это был задаток за аренду.

— Вы брали такие большие суммы всего за неделю аренды старого дома? — я начинала злиться, — Не делайте из меня дуру. Говорите правду, иначе я сообщу, что вы проводите левые сделки в главный офис.

— Ладно, ладно! Остынь, — вздохнул Михалыч, — Ничего противозаконного я не делал. Замечу, что всё деньги я вносил в кассу, ничего лишнего в карман себе не брал, так как я тоже радею за сохранение фирмы.

— Если вам люди готовы платить такие бешеные суммы, за то чтобы неделю пожить в этом доме, то почему вы его никак не можете продать?

— Так в этом и дело, что жить в доме никто не хочет, а использовать его в своих целях очень даже, — Михалыч заговорил уже тише и подмигнул мне одним глазом.

— И что всё это должно значить? — я нахмурилась, пытаясь понять смысл его кривляний.

— Все знают, что те, кто в доме живут, потом разбегаются кто куда, семьи рушатся, пары расстаются. Чем не повод воспользоваться ситуацией? Если муж уже давно хочет бросить опостылевшую ему жену, то везёт её якобы на отдых к нам в этот дом, который с виду очень милый, идеально подходящий для романтического уикенда. А потом случайно им добрые люди рассказывают о местном проклятии, и тогда план заказчика вступает в силу, и он подстраивает ссору, а после и расставание с неугодной ему больше женой. Все в выигрыше!

— Не может быть! — воскликнула я, — Так это всё вы придумали ради выгоды? Всю эту чушь, в которую верит город?

— Нет, ничего я не придумывал, просто решил воспользоваться слухами и заработать на них.

— Но зачем вы нам сказали продавать этот дом, если строите на нём прибыльный бизнес?

— Потому что дом, и правда, проклят, — Михалыч снова понизил голос.