Одноэтажная Америка

Побывав в архиве, мы с Брайаном посетили памятник Вашингтону, первому президенту США. Он командовал Американской континентальной армией во время Войны за независимость, дважды был избран президентом, но от третьего срока отказался, тем самым создав прецедент: в течение почти ста пятидесяти лет ни один президент США не баллотировался на третий срок. Нарушил эту традицию в 1940 году президент Франклин Рузвельт, сославшись на опасность смены власти во время войны (в 1952 году была принята 22-я поправка к Конституции, запрещающая третий срок). Вокруг «иглы Вашингтона» реют пятьдесят американских флагов, по одному от каждого штата, и, наверное, самое время сказать, что такие флаги реют по всей одноэтажной и небоскребной Америке: их не тысячи и тысячи, а скорее миллионы. К своему флагу американцы относятся необыкновенно трепетно: запрещено его пачкать, рвать, татуировать на теле, ронять на землю, вешать вверх тормашками, оскорблять словом или делом, сжигать, выбрасывать, резать на тряпки, его ночью надо обязательно освещать, или спускать с флагштока. Фетишизм? Может быть. Но и несомненное проявление патриотизма. Американский патриотизм проявляется во множестве вещей, которые европейцу могут показаться странными и даже лишними. Например то, что перед началом каждого матча по бейсболу, хоккею, баскетболу и американскому футболу живьем исполняется гимн Соединенных Штатов: певец поет, все встают, мужчины прикладывают правую руку к сердцу, а когда звучат слова: «О, скажите, все ли еще реет этот звездно-полосатый стяг над землей свободных и отчизной отважных?», весь стадион взрывается аплодисментами. Или то, что почти в каждой школе первый урок во всех классах начинается с того, что хором произносят клятву верности: «Я клянусь быть верным флагу Соединенных Штатов Америки и республике, которую он олицетворяет, одной стране под Богом, неделимой, свободной для всех».

Довольно показательна история, связанная со словами «под Богом». Они были введены во времена президента Эйзенхауэра, что вызвало протест у многих, которые сочли, что это нарушение Первой поправки к Конституции, в которой говорится о том, что Конгресс не может принять закон, утверждающий ту или иную религию.

Борьба шла долго и упорно. Но решающим оказался протест девочки из секты «Свидетелей Иеговы», которым по вере запрещено такими словами упоминать имя Господа. Она отказывалась произносить слова «под Богом». Можете себе представить, какому давлению подвергалась не только она, не только ее родители, но и вся община. Но они не сдавались. Дело дошло до Верховного суда, который, сославшись на Первую поправку, постановил, что никто не может заставить американского гражданина так или иначе высказывать свою веру или отсутствие оной. И все. С тех пор разрешается, давая клятву верности флагу, не говорить слова «под Богом». А в суде имеете право клясться говорить «правду, всю правду и ничего, кроме правды», не положив руку на Библию.

Понимаете, право одного отдельно взятого человека исповедовать свою веру, право на защиту этого права, кто бы и с какими бы целями на него ни посягал.

Так мы ходили с Брайаном по Вашингтону — к памятнику Линкольну, где всегда многолюдно и десятки людей всех возрастов и цветов сидят на ступеньках, ведущих к сидящему в задумчивости Линкольну. Примерно на полпути по этой лестнице, на одной из плит написано, что здесь стоял Мартин Лютер Кинг, здесь он произнес свою знаменитую речь «Есть у меня мечта…».

Были мы и на мемориале Джефферсону, автору Декларации независимости, человеку, который как-то сказал: «…если бы мне пришлось выбирать между необходимостью иметь правительство без газет или газеты без правительства, я без секунды сомнения выбрал бы последнее».

Боюсь, что Джефферсон, появись он сегодня, был бы сильно огорчен состоянием американской прессы, как печатной, так и электронной. Будучи в Вашингтоне, а потом в Нью-Йорке, я разговаривал об этом с такими выдающимися журналистами, как Тед Коппел, Хедрик Смит и Фил Донахью. Они все резко критически говорили о состоянии СМИ в Америке сегодня, о том, что слишком все подчинено прибыли, слишком велика власть корпораций. Вот мнение Донахью:

— Самое важное изменение в американских СМИ — это консолидация прав собственности на СМИ. Изменение, противоречащее духу Первой поправки к Конституции, смысл которой заключается в том, чтобы множество разных людей могли открыто выражать свое мнение. И где-то в центре этой огромной толпы можно было бы найти истину. Сегодня это пространство занято не независимыми радиостанциями и телевизионными станциями, а четырьмя, может быть, пятью огромными медиакорпорациями. И именно корпоративные СМИ, по мнению многих политических деятелей, подрывают демократию в этой стране… Наша проблема в том, что слишком многие в СМИ стали частью этой власти. Вместо того чтобы стоять вне ее, задавать вопросы, подозревать.

Гораздо более осторожный в своих высказываниях Тед Коппел, который долгие годы вел, пожалуй, самую популярную и уважаемую политическую программу страны, сказал так: