Одноглазые валеты

– Блоут говорит, в это время года вода еще очень холодная. Тебя схватит судорога, и ты утонешь на полпути. Говорит, у него есть для тебя решение.

Прыщавый и Келли подошли уже близко. Ей надо было бежать.

– Блоут не причиняет зла джокерам, Пэтти. Он просит тебя запомнить, что ты просила Эвана не тратить зря его жизнь. – Голос таракана звучал почти как вздох, в котором звучала странная грусть.

Эти слова нанесли ей смертельную резаную рану. Вдох Пэтти превратился во всхлип, когда она это вспомнила. А потом стало уже слишком поздно. Прыщавый грубо схватил ее за руку; Келли, в одних джинсах, перекрыла ей дорогу – в ее холодных глазах обвиняюще горела обида.

– Это проблема джамперов, Кафка, – резко сказал Прыщавый человеку-таракану. Двое джокеров Кафки угрожающе ступили вперед, но Кафка махнул им – отступайте.

– Уже нет, – ответил Кафка, спокойно и даже скромно. – Блоут видит ее. Ты хочешь дальше жить на Рокс? Тогда подумай о том, что ты хочешь здесь делать. Вы временные жильцы, вы имеете право находиться здесь лишь потому, что платите Блоуту за это.

– Мы не подчиняемся приказам Блоута, – проревел джампер.

Кафка просто выжидал. Рука Прыщавого повисла вдоль его туловища.

Нечто похожее на улыбку появилось на нечеловеческом лице насекомого.

– Хорошо. Нам действительно не нужны такие неприятности. Прошу… следуйте за мной, – сказал Кафка. Джокеры-охранники заняли места конвоя по бокам возле Пэтти и остальных. Кафка кивнул. С шорохом обогнав их, он возглавил шествие в сторону здания администрации. В сторону Блоута.

РОКС НЕ УТОНЕТ – БЛОУТ НА ПЛАВУ. ВЕЛИКАЯ СТЕНА БЛОУТА. Пэтти видела и эти граффити тоже.

Первой мыслью Пэтти было: Блоут напоминает лишь гору грязного сырого теста для хлеба, в которое какой-то непослушный ребенок вставил зубочистки. Блоут заполнял просторный холл здания администрации. Временные металлические опоры выступали под ним сквозь проваливающийся пол; бетонные трубы торчали из этой огромной горы плоти, словно гигантские иглы капельницы.

Его размеры было трудно осмыслить; его бесформенные бока уходили в темноту дальних коридоров. Его голова напоминала бородавку, теряющуюся на этом массивном теле. От плеч и рук почти ничего не осталось, они были тонкими и слишком короткими и поэтому скрывались в горах плоти. Блоут не мог двигаться, не мог быть передвинут.

И еще вонь. Будто голову Пэтти засунули в мусорную кучу. Ее затошнило.

Темные глаза Блоута с весельем наблюдали за ней.

– Гора сырого теста… – сказал он. Его голос звучал тонким подростковым писком, а слова вырывались целым потоком. Эта фраза изумила ее. – Думаю, ты добрее многих, Пэтти. Но ты ведь всегда считала себя понимающей женщиной.

– Хочешь сказать, это гребаная телка? – Прыщавый захохотал позади нее. – Слышь, Келли, ты чуть не потеряла девственность с цыпочкой.

Кафка жестом показал что-то охранникам. Джокер быстро и обыденно ударил Прыщавого прикладом дробовика. Прыщавый застонал и шумно блеванул на плиточный пол.

– Надо быть потише, когда Глава разговаривает, – спокойно отметил Кафка.

Прыщавый сплюнул.

– Иди ты на хрен, Таракан.

Кафка взглянул на Блоута, который сделал жест рукой. Охранник снова ударил Прыщавого. Парень повалился на колени в лужу собственной рвоты.

Блоут с жадностью наблюдал за сценой насилия. Его смехотворно маленькие руки сжимались и подергивались, а сам он улыбался.

– Да, я знаю, что он еще ребенок, но ребенок он злобный, опасный, – сказал Блоут, и Пэтти снова с шумом вдохнула, потому что Блоут опять озвучил ее мысли. – В этом отношении он не намного младше меня.

Блоут говорил, не переставая, не останавливаясь, чтобы сделать вдох. Его монолог катился вперед, словно грузовой поезд без тормозов.

– Некоторым стоит напоминать, кто тут все контролирует. Рокс все еще слишком анархичен. Острову необходимо управление, необходимо лидерство. У нас есть потенциал, почти безграничный потенциал и реальная мощь. Группа Дэвида, пусть они еще дикие и неприрученные – лишь один пример. Я ведь здесь меньше года.

Лекция бесконечно извергалась из Блоута, звуча его высоким голосом. Он говорил быстро, громко, не давая Пэтти почти никакой возможности прервать поток его слов.

– Что?..

– Что мне от тебя нужно? – перебил Блоут, заканчивая мысль за нее. – Это очень просто. Странность. Мне нужна Странность.

– Я не знаю, где Странность.

Блоут закрыл глаза.

– Я знаю. Они очень близко. Они направляются сюда. – Он снова открыл глаза и улыбнулся Пэтти. – Эти слова вызывают в твоей голове такие детские образы, – сказал он; слова перекатывались через его вязкие губы. – Доблестное спасение. Счастливый конец. Но о дальнейшем ты не задумывалась, верно? Ты не думала о том, что будет дальше. А я думал. Такая сила, как у Странности, может быть полезна. Не так уж необходима, заметь, но я мог бы использовать ее. Странность уже многие годы дружна с Джокертауном. Я ценю это: мы словно брат и сестра.

– Я в этом сомневаюсь.

Он кивнул – скорее в ответ на ее мысли, а не слова.