Одной дорогой

Анвил во все глаза смотрел на оранжевый свет в дверном проеме — сначала в нем появилась та же палка с крюком, которой кто-то, стоящий за стеной, открыл решетчатую дверь, потом в сыщика полетел метко запущенный факел, который отскочил, ударившись о прутья клетки и чуть было не лишив Анвила бровей.

— Руки подними, — приказал другой голос, который показался Анвилу смутно знакомым.

Сыщик послушно исполнил приказ, демонстрируя пустые ладони — ему не очень-то хотелось получить стрелу в глаз хотя бы до того, как он поймет, где оказался.

Наконец в проеме показалась фигура мужчины, который медленно шел, опираясь на палку и сильно припадая на правую ногу. Чем больше он приближался, тем большее изумление отражалось на лице пленника.

— Вилет? — спросил он, удивленно моргая.

— О, Анвил! Вот так встреча! — хенетвердец улыбнулся, продемонстрировав сколотый зуб. — Рад тебя видеть. Хотя, если подумать, то не очень.

— Что это значит? Вилет, прошу, объясни мне, что происходит? Где я? Что от меня хотят?

Вилет подобрал с пола пылающий факел и, медленно обходя зал, зажег от него другие, висевшие на стенах. Сейчас Анвил смог рассмотреть помещение, в котором находился: мрачный подвал высотой около двух нарлахов, по периметру которого находились невысокие массивные клетки, пространство над которыми было огорожено такими же вертикальными прутьями. В клетках находилось нечто большое и бесформенное, что Анвил не мог разглядеть, но вселяющее в него неподдельный ужас.

— Неужели ты правда не валяешь дурака и не знаешь, к кому попал?

— Клянусь тебе!

Вилет только покачал головой и приказал Анвилу, все еще стоящему с поднятыми руками, повернуться к нему спиной.

— З-зачем? — со страхом спросил сыщик.

— Отберу у тебя оружие, — устало сказал Вилет. — Я не хочу тыкать в тебя острыми палками и крюками, а тем более привязывать к прутьям.

Анвил повиновался — ему тоже не очень-то хотелось быть истыканным и привязанным. Хенетвердец обыскал сыщика и, забрав его кинжал, принялся шарить палкой с крюком в соломе, проверяя, не припрятано ли там что-нибудь.

— Если ты говоришь правду, то должен тебя расстроить — ты неудачник, каких свет не видывал. Провались ты в яму со змеями, вреда было бы меньше.

— Где я? — со страхом спрашивал Анвил.

— Ты у Доброго Фермера. Надеюсь, ты хоть знаешь, кто это?

Анвил отрицательно покачал головой.

— Ну ты даешь! — воскликнул Вилет. — Фермер в этом городе имеет куда больше власти, чем хивгард. В некоторых областях. Правда, это не совсем законно, но его законность не слишком волнует.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Ты ведь спросил, — пожал плечами хенетвердец.

Тут Анвил все понял — такая откровенность могла означать только одно — жизнь его окончится прямо здесь, причем очень скоро.

— Да и, в конце концов, отчего бы не поговорить с хорошим человеком? — усмехнулся Вилет. — Теперь я не так уж часто вижу хороших людей. Из-за этого, — он указал на хромую ногу, — я редко выхожу на улицы и общаюсь в основном с теми, кто попадает в эту клетку. И поверь мне, редко у нас выходит дружеская беседа — обычно они орут и стонут так громко, что слов и не разобрать.

Анвил нервно сглотнул — значит, ему предстоят еще и пытки.

— Но они еще ничего, крики можно потерпеть. Мои новые друзья гораздо хуже, чем все подонки, здесь побывавшие.

Вилет подошел к одной из клеток и постучал по ней. Существо, дремавшее там, проснулось. Больше всего оно напоминало огромную свинью, сбежавшую из коптильни: черно-коричневая, словно обгоревшая, кожа трескалась на огромном жирном брюхе, вместо ушей в черепе виднелись только два слуховых отверстия. Просунув между прутьями дверцы мерзкое рыло с длинными и уродливыми, будто несколько раз переломанными челюстями, чудовище щелкало тупыми, торчащими в разные стороны зубами. Маленькие глаза, заплывшие жиром, смахивали на глаза вареной рыбы — грязно серые, без зрачков.

Анвил в страхе отпрянул от своей клетки, он даже не хотел представлять, зачем эти чудовища здесь находятся.

— Монстры? — переспросил он. — Но ведь ты из Хенетверда!

— И что? В Рагет Кувере наша организация подчиняется Фермеру, так что нам приходится считаться с его любимцами.

— А как же ваши идеи?

— А что идеи? Рядовые хенетвердцы даже не знают, что работают на Фермера. И о них они тоже не знают. А я был командиром боевой группы, я получал задания от Фермера и выполнял их, вот и все. Идеи меня не волнуют.

— Но ты так пламенно рассказывал тому беспризорнику…

— Анвил, ты будто первый день на свете живешь. Заученные слова и немножко отсебятины, и только. Мне платят за вербовку новых бойцов.

— И какая польза Фермеру от Хенетверда? — сыщик, казалось, даже забыл о смертельной угрозе, нависшей над ним.

— Разве не ясно? Пустынники, в них все дело. Пустынник платит — пустынник живет. Не платит — и на него «случайно» нападает отряд Хенетверда.

— И этого хватает Фермеру?

— Город большой, пустынников приезжает много, платят они щедро. А у Фермера, наверняка, есть и другие дела, только я предпочитаю о них не знать. А то, чего доброго, окажусь в этой же клетке.