#Одноклассник

Я уставилась на его рот с капелькой соуса, которую он быстро слизал – только кончик языка мелькнул, оставив на губах влагу. Почему—то вспомнилось словосочетание: «грешный рот». А этот, судя по всему, определенно был грешным…

Его кадык быстро двинулся вверх—вниз, когда он проглотил, и мне показалось, что на балконе стало душно – да так, что захотелось открыть все четыре створки. В сентябре месяце.

– Кать, ты чего зависла?

Моргнув, я попыталась вспомнить последний заданный вопрос, и, слава Богу, он промелькнул в сознании, отвлекая от мыслей о греховности частей тела бывшего одноклассника.

– Могу попробовать. Ты мне хочешь работу дать? – голос на удивление прозвучал ровно – мысленно дала себе пять за самообладание.

– Мне нужен ответственный и надежный человек, и ты вроде как подходишь, – уклончиво ответил он.

– Давай сделаем так. Ты пришлешь мне документы, я их посмотрю. Если уровень слишком сложный для меня, я сразу говорю тебе и помогу найти хорошего переводчика. Я не люблю браться за работу, с которой не могу справиться, а у тебя ведь что—то с машинами связано?

– Да, сеть салонов здесь и в Хельсинки открываемся.

– Не факт, что я сильна в терминологии. Но попробую.

– Договорились.

Прикончив обед, я заварила кофе, пока Рома осматривал мое жилище с нескрываемым интересом. Рабочие сделали перерыв – я оставила для них на столе две чашки и кофейник, а сама пошла в детскую, в которой минут пять назад скрылся мой одноклассник. Протянула ему кружку, он взял ее и сделал глоток, одобрительно кивнув – мой кофе действительно был вкусным. Небольшой мамин секрет – вскипятить молоко и взбить его венчиком в слабую пену, да щепотка корицы.

– Сама придумала? – он осматривал детскую оценивающим взглядом.

– Нет, гугл помог.

– А почему эта черная? – кивнув на одну из стен, Рома поднес кружку ко рту.

Я открыла одну из коробок с вещами дочери и достала разноцветные мелки. Взяла один – желтый, и нарисовала круг, а от него пустила несколько лучей.

– Грифельная краска. Мне понравилось – рисунки прямо на стенах. Легко стирается, ребенку развлечение, да и Милена любит рисовать.

Рома задумчиво хмыкнул, склонив голову набок. Потом присел, поставив кружку на пол, взял один из мелков и размашистым почерком написал на стене: «С новосельем, Милена».

– Мило, – улыбнулась я.

– Так странно, – задумчиво протянул он, отойдя к окну, – Я привык жить в большом доме, квартира у меня сто с лишним квадратов и двумя этажами, – он обернулся и посмотрел на меня, – Но здесь я чувствую себя намного уютнее.

– Размер не имеет значения, – подмигнула я, на что он рассмеялся, – Может быть, твоей просто не хватает женской руки.

– Вполне возможно, – Рома вышел из комнаты и направился на лоджию.

Я подхватила его кружку и последовала за ним. Снова устроившись на стуле, он взял сигарету из пачки, что лежала на столе и закурил, принимая расслабленную позу.

– Ты знаешь, – с закрытыми глазами произнес он, выпуская изо рта клубы дыма, – Я рад, что подошел к тебе. Я ведь почти не общаюсь с одноклассниками – разные интересы и вообще…

– Зависть, – я глотнула кофе и подтянула колени к груди, откинувшись на спинку кресла.

– Да, и это тоже. Я и с девушками мало общаюсь, – он сделал многозначительную паузу и посмотрел на меня, открыв один глаз, – Ну ты поняла. Но с тобой легко.

– Да ну? Я же язва.

– Ты остроумная.

– У меня странные шуточки.

– С тобой весело, – он улыбнулся.

– Да ладно тебе, я скучная донельзя.

– Ты не охотишься за моими деньгами, – чуть тише произнес он, – Кать, мы же с тобой просто общаемся – это—то и странно. Ты не думаешь о том, что я могу купить тебе кольцо с бриллиантом, или свозить на Мальдивы, если ты раздвинешь перед мной ноги.

– А ты можешь?

Рома замолчал и распахнул глаза, уставившись на меня с непроницаемым выражением лица. Помолчал с полминуты, а потом на удивление хриплым голосом ответил:

– Могу. А ты?

– Купить тебе кольцо с бриллиантом? – я невольно улыбнулась, проигнорировав двусмысленность его вопроса, – Теоритически да, но я боюсь для тебя будет проблемой раздвинуть передо мной ноги. Да и бриллианты ты в последний раз носил в классе девятом—десятом. В ушах.

– Не начинай, – простонал Рома, – Я был подростком.

– Между прочим, все девочки мечтали о том, чтобы облизать твои сережки.

– Мартынова, – прорычал он.

– И засунуть язык поглубже тебе в ушную раковину.

– Фу, б%я, мерзость, – он передернулся и поставил опустевшую чашку на стол.

– Ты сам провоцировал, – пожала плечами я, – Нефиг было выпендриваться.

– Да я даже не замечал этого, – он затянулся в последний раз, до самого фильтра и затушил сигарету.

В воздухе повис запах дорогого табака. Я потянулась к окну, чтобы проветрить и сразу же плюхнулась обратно.

Рома пристально смотрел на меня, словно хотел задать еще тонну вопросов, но так и не решился. Поглядев на часы, он пробормотал что—то о деловой встрече и быстро ретировался, приобняв меня за плечи на прощание. Я, в свою очередь, проводила взглядом его спину, пока он спускался по лестнице и закрыла за ним дверь, ощущая какую—то недосказанность, которая витала в воздухе.