Одноклассники smerti

…Дальше очень быстро примчалась «Скорая». Мужика ловко и быстро загрузили в машину. Автомобиль, разрывая утреннюю тишину воем сирены, спешно вырулил со школьного двора.

Надя — она только сейчас почувствовала, до чего же ей холодно без куртки, — поежилась. И благодарно улыбнулась Степану, когда тот накинул ей на плечи свой пиджак.

А он ласково коснулся ее руки. Произнес:

— Пойдем.

Надя молча кивнула. Сделала шаг и вдруг увидела, что в школьный двор въехала еще одна карета «Скорой помощи». Целеустремленно подрулила к зданию — к той его части, где располагался кабинет биологии.

Надя вопросительно взглянула на Степана:

— А это к кому?!

Тот скривился. Неохотно ответил:

— К Сладковой.

— К Сладковой? А что с ней?.. – удивилась Надежда.

— Да тоже, дура… Помочь, видите ли, решила. Она ведь отличница, все знает, — поморщился он. — Думала, без нее не обойдемся. Ну и сиганула вслед за нами.

Он замолчал.

— И что? — поторопила его Надя.

— Да что-что… — буркнул Степа. — Как Сема и говорил. Перелом! Сказали, со смещением.

— Елки-палки!.. – расстроилась Митрофанова.

А Степан неожиданно жестко закончил:

— Ничего и не елки. Сама виновата. Нечего было лезть.

— Но она ж как лучше хотела, — возразила Надя.

— Ой, да какой с этой селедки может быть толк?.. – возмутился тот. — Только бы под ногами зря путалась. Мешала.

— Все равно жаль, — не согласилась Надя.

— Ну, раз жаль, навести ее в больнице. Апельсинчиков ей принеси, — саркастически ответствовал Степка.

Говорить больше было не о чем.

Оба вернулись в класс. Надя удивилась, как мало времени прошло. Оказалось, еще урок не закончился. И даже биологичка не объявилась — видно, не сомневалась, что ученики поглощены контрольной, и со спокойной душой отправилась по своим делам.

Их со Степаном встретили шумно, радостно. Обступили, начали расспрашивать, ахать, хвалить. Один Семка, скептик, насмешливо кривил губы:

— Смотри, Митрофанова! Видел я, что за хрень ты ему вместо массажа сердца делала… Подаст на тебя дядя в суд! Точнее, его родственники — когда он кони двинет.

Надя и сама дико боялась, что напортачила, поэтому спорить с Зыкиным не стала. Вместо нее это сделал Степан:

— Надька жизнь ему спасала. А ты, блин, горе-врач, — из окошка смотрел!

— Да уж. Только дочка медсестры и может спасти нацию! — фыркнул Зыкин.

И больше в разговоре не участвовал.

А Надя еще дня три дико вздрагивала от каждого телефонного звонка или когда в школе посреди урока открывалась дверь в класс. Ей все казалось, что пришли за ней. И будут обвинять в том, что своими неумелыми действиями она угробила человека.

Однако никаких репрессий не последовало. Только, по слухам, биологичке Тамаре Тарасовне директор влепил строгий выговор за то, что оставила класс без присмотра. Да еще, опять же по разговорам, в школу являлась мамаша Людки Сладковой. Якобы устроила Николаю Валентиновичу дикий разнос, потому что коллектив учителей не смог обеспечить ее дочке должного уровня безопасности. И теперь ее кровиночка, вместо того чтобы готовиться к блистательному поступлению в институт, вынуждена коротать время на больничной койке.

…А спустя месяц после этого события на школьном вечере в честь Дня космонавтики директор школы торжественно вызвал на сцену Надежду Митрофанову, Ирину Ишутину, Елену Коренкову и Степана Ивасюхина. Вручил каждому по Почетной грамоте, сопроводив награду теплыми словами. И рассказал, что звонил в больницу, куда «Скорая» доставила того самого несчастного мужика. Пациент, оказалось, выжил и даже уже выписался. А вытащить его удалось во многом благодаря своевременным и грамотным действиям тех, кто оказывал первую помощь. У мужчины действительно был острый сердечный приступ. И спас его именно вовремя и грамотно проведенный непрямой массаж сердца.

Ох, какими аплодисментами разразился школьный зал! Хлопали все — и глупые первоклашки, и циники-подростки. Компания — особенно, конечно, Надежда — на какое-то время завоевала бешеную популярность. На них показывали пальцами, за их спинами шушукались, а наивные младшеклассники, дико смущаясь, просили вместе сфотографироваться.

Об участии в деле Сладковой, которая до сих пор лечила в больнице свой перелом, директор даже не упомянул.

А вскоре Надя, Лена, Ира и Степа получили каждый по анонимному письму. Содержало оно одну-единственную фразу: «Судьба свое возьмет ».

Это было любимое выражение безвинно пострадавшей Сладковой. Которая в школе больше так и не появилась. И даже на выпускной вечер не пришла.

Глава 12

Дима