Одноклассники smerti

Надя

Димка – противный барин и больше никто.

Так думала Надя ранним утром очередного трудового дня.

В восемь пятнадцать, как обычно, она отправилась на работу. Встала, естественно, в семь. Выгуляла Родиона, любимую таксу, потом завтрак, душ, макияж, и ведь не осторожничала – от души звенела посудой, шумела феном… Но этот буржуй даже не пошевелился. А когда она, уже одетая, заглянула в спальню и, не удержавшись, чмокнула сердечного друга в нос, даже мимолетно не улыбнулся. Продолжал храпеть.

«И будет ведь теперь до одиннадцати дрыхнуть! – растравляла себя Надя, раскачиваясь в переполненном вагоне метро. – А потом неспешный кофеек, долгий, на полчаса, душ, и не спеша, без всяких пробок, на работу. Прошу заметить, в машине с кондиционером. А я тут душись…»

Еще плохо, что кое-где в районе уже отключили на летнюю профилактику горячую воду. А наши граждане ведь возней с подогревом себя не утруждают. Едут на работу такие, как есть – пропотевшие со вчерашнего дня. Отдельные интеллигенты, правда, себя туалетной водой для отбития запаха обильно опрыскивают, но в духоте да в толпе получается еще хуже.

…А на станции «ВДНХ» и вовсе разразилась катастрофа. Сначала поезд минут десять стоял с открытыми дверями и не трогался, за это время в вагон набилась еще добрая сотня потных граждан и окончательно расплющила Надю в ее уголке. А потом недовольный голос машиниста объявил, что состав по техническим причинам следует в депо, и будьте, мол, любезны освободить вагоны.

Надю с недовольной толпой выкинуло на платформу. Поезд усвистал, нового не показывалось, станция все больше и больше заполнялась народом, и девушка запаниковала: сегодня в первую смену она работает одна, без начальницы. Значит, и на планерку к директору, без пятнадцати девять, будьте любезны явиться, и зал вовремя открыть, а то ее кандидаты-доктора, хотя и строят из себя приличных людей, мигом побегут жаловаться, что им доступ к талмудам перекрыли.

В это время противный женский голос объявил, что Калужско-Рижская линия, увы, обесточена и пользуйтесь, пожалуйста, наземным транспортом.

«Все. Опоздала», – обреченно подумала Надежда.

В гуще толпы выбралась на улицу. Вдруг повезет? И ей подвернется быстрый, как Шумахер, и при этом недорогой таксист?..

Но проспект Мира, как и положено в утренний час пик, стоял намертво. Да и таксисты явно чувствовали себя королями – весь тротуар перед станцией метро оказался усыпан страждущими за любые деньги, но уехать. Одна девица даже юбку, будто в стриптизе, задрала – но никто рядом с ней все равно не останавливался. В утренних пробках мужикам не до женских прелестей.

Надежда сочла неразумным конкурировать с развратными красавицами и тугими кошельками и, без изысков, втиснулась в маршрутку. Едва плюхнулась – хоть здесь удалось присесть! – в продавленное кресло, немедленно позвонила начальнице. Та, конечно, вредина, но имелось у нее и одно достоинство: жила в двух шагах от библиотеки. В одной из последних оставшихся в центре коммуналок.

Шефиня недовольно выслушала Надин горячий монолог. Буркнула:

– Вечно у тебя, Митрофанова, то понос, то золотуха… – И милостиво произнесла: – Так уж и быть. Зал открою. Но к десяти чтобы была как штык. И отгула тебя за опоздание лишаю.

Лишать отгула за всего-то час вынужденного опоздания – разве виновата она, что метро встало?! – явный сволочизм. Но если зал, как ему и положено, в девять не откроется, будет еще хуже: выговор влепят. Премии лишат. И отпуск могут перенести на февраль.

Поэтому Надя только вздохнула. Пролепетала слова благодарности. Нажала на «отбой» и уставилась в окно. Ох, что ж с проспектом Мира-то делается! Стоит вообще недвижим! Ведь в пробке наверняка и врачи застряли. И студенты, у которых как раз сессия. А если у кого-нибудь самолет? Или, несмотря на ранний час, жизненно важное свидание?!

«А Полуянов, негодяй, дрыхнет, – снова мелькнуло у нее. – Живут же люди!»

Гражданский муж у нее, конечно, классный, все девчонки завидуют. Но Надя никогда им не рассказывает, что частенько Димка ее настолько раздражает! Вот убила бы его – и все!

Впрочем, невыспавшаяся Надя была готова сейчас убить кого угодно. Скорее даже не Полуянова, а, скажем, водителя их маршрутки. Кто таким только руль дает?! Как давно уже повелось в Москве – кавказец. В нечистой рубашке, говорит с сильнейшим акцентом. Курит, судя по запаху, нечто еще даже похуже, чем «Прима». И к тому же в полную громкость включил радиостанцию с блатняком. А все пассажиры молчат: привыкли.

«Надо его заставить хотя бы курить перестать, когда полный салон пассажиров, – кипятилась про себя Надя. – И музыку пусть убавит. Почему все терпят? Самой, что ли, сказать?!»

Но предъявлять претензию ей было страшно – черт бы взял ее дурацкий тихий характер. Тому же Полуянову она бы что угодно выдала, но делать замечание водителю, да еще и при чужих людях, просто язык не поворачивается. Спасибо, что после очередной «Воровской судьбы» по радио начались новости. Правда, тоже не «человеческие», а вполне в духе блатной волны – криминальные.

Надя с раздражением выслушала про некоего господина Сидорчука, который отнимал у девушек мобильные телефоны, немедленно их продавал и покупал на вырученные средства выпивку. И к пятому аппарату накачался до такой степени, что уснул на лавочке, в двух шагах от последнего места преступления. Далее последовала сага о хищении очередного дорогущего джипа… У какого-то деятеля конфисковали двести граммов героина… А на закуску диктор сообщил:

– Вчера, в двадцать два тридцать, совершено покушение на самую молодую в России владелицу фирмы недвижимости. Госпожа Ишутина, хозяйка и директор корпорации «Дорогой дом», возвращалась вечером на личном автомобиле в свой загородный особняк. Подъехав к дому, женщина вышла из «БМВ». В этот момент ее и настигли четыре выстрела. Убийца с места происшествия скрылся, госпожа Ишутина находится в реанимации, ведется следствие.

…Радио переключилось на «Пройдут года, и я вернусь».

А Надя минуты две сидела молча. И лишь потом дрожащими руками набрала номер Иришкиного мобильника.