Одноклассники smerti

И у Нади вдруг мелькнуло: раз она не помнит, что случилось, может, она тоже пыталась с собой покончить? Как когда-то Ленка Коренкова?! Поэтому Димка и вид имеет виноватый – думает, это из-за него?!

Да нет, ерунда, конечно, она на такие глупости не способна.

Но Надя действительно не могла объяснить, как и почему оказалась в этой выбеленной комнатке. Одно помнит: с самого утра настроение у нее было ужасное. И еще – в носу до сих пор плавает удушливый запах краски. Кажется, она вернулась домой, в квартире очень воняло, она решила выпить чаю, включила газ, а дальше – провал… Надо вытребовать с них, пусть расскажут.

И Надя непослушными губами пискнула:

– Что со мной случилось?

На ее взгляд, в этот раз вышло довольно связно, но присутствующие все равно врубились не сразу. Один Димка не подкачал, понял:

– Газ, Надюшка, взорвался. Была утечка, а ты спичку зажгла.

– Газ?! – переспросила она.

И хотела сказать, что она ведь не идиотка. И никогда бы не стала включать конфорку, если в кухне пахнет газом… Не знала только, как сформулировать эту мысль попроще, чтобы пробиться сквозь непослушность собственных губ. И чтобы ее при этом поняли.

Но говорить ничего не пришлось – Дима определенно делал успехи. Настоящий супруг со стажем – понимает ее без слов:

– А запаха ты не почувствовала, потому что очень сильно краской воняло… И тебе еще знаешь как повезло? Концентрация газа оказалась невысокой. А включила бы конфорку часом позже – полподъезда бы разнесло, про тебя и говорить страшно… – Он нервно облизнул губы.

Надя хотела пошутить: мол, разве ты не мечтаешь, хотя бы втайне, остаться холостяком?

Но губы были такими вязкими, а Димины глаза столь умоляющими, что она промолчала. Нет у нее сил говорить.

Надя устало сомкнула веки, и ей сразу стало легче. Чернота перед глазами куда приятнее ослепительной больничной палаты. Не зря в Японии белый цвет считается траурным, он действительно очень противный.

Перед глазами все сразу поплыло, в голове зашумело. И хотя в палате было тепло, Наде вдруг стало зябко. Как тогда, в феврале…

Когда вслед за Иркой и Леной она медленно, будто на заклание, выбиралась из угнанной «девятки»…