Одноклассники смерти

Голова раскалывалась, будто по ней долго и усиленно долбили молотком. В глазах плыло и клубилось. Складывалось такое ощущение, что вместо мозга под черепной коробкой у Горбенко перекатывался один сплошной комок боли. Андрей проснулся и с трудом сглотнул слюну. Во рту Сахара и очень неприятно, словно наждаком прошлись по гландам. Он тяжело встал и посмотрел вокруг. Комната была абсолютна незнакомая, с непривычной обстановкой, мебелью, даже обоями. Как Андрей туда попал, он не помнил вовсе. Последнее что с трудом и болью вспоминалось, это увольнение и последний разговор с Харламовым. Дальше одно сплошное недразумение… Взглядом порыскав вокруг, Горбенко наконец обнаружил что хотел. На прикроватной тумбочке стояла заботливо приготовленная бутылка пива, вставленная в ведро со льдом. Вздохнув, Андрей открыл пиво и большими глотками стал ее поглощать. Глухо стукнула дверь. Горбенко поднял глаза и чуть не поперхнулся, увидев кто вошел в комнату.

На пороге стояла Марина Анатольевна Харламова собственной персоной. В коротеньком домашнем халатике, оголяющем ее стройные ножки, при виде которых мысли свернули на извечную мужскую тропку. Марина улыбалась открыто и вполне мирно. Как у нее оказался Андрей, вспомнить он не мог.

— Проснулся, милый? — с улыбкой спросила она, проходя к кровати и присаживаясь на край.

— Это ты кому? — Андрей с непритворным удивлением обернулся, в поисках того кому предназначались эти слова.

— Шутник ты у меня… — Марина обняла Горбенко за плечи, притянула к себе и впилась в губы долгим поцелуем. Помимо воли Андрею пришлось на него ответить, но он вдруг опомнился и резко немного грубо ее оттолкнул.

— Ты чего, Марин? Это что еще за цирк? Я ничего не помню! Ни черта! Голова болит…

— Как?! — вскинулась бывшая Харламова. — Это что еще значит?! Попользовался и в кусты? Хорошая отмазка — память потерял. А если я беременна? Ты вообще об этом подумал? Или это для такого мачо как ты пустяки?

— Какая беременность, господи… — болезненно пробормотал Горбенко, как подкошенный падая на кровать, рядом с сидящей бывшей одноклассницей. — Объясни толком, прошу. Я клянусь тебе, что ничего не помню. Совсем ничего…

— Ну надеюсь, что тебя Харламов уволил ты помнишь?

— Стоп, — резко подорвался с места, как пес унюхавший след Горбенко, — какой Харламов? Саша где-то в Европе. Мы с ним давным давно не виделись. Так что… Меня уволил Насонов Александр Сергеевич— кандидат на выборах президента России. Я у него в охране работал.

— Любимый, брось, пороть чушь! Ты мне вчера весь вечер ныл, какой Харламов сволочь и как ты его не навидишь. Из чего я сделала вывод, что Насонов-это мой бывший муженек, только с помощью пластики умудрился изменится до неузнаваемости. Но вообще эта история изначально белыми нитками была сшита. Может для других это два разных человека, только для меня… Я его узнаю из тысячи.

— Допустим… — пришлось согласится Андрею. — Ну, а что там про беременность и так далее?

— А далее все очень просто… Ты набрал мне. Мы договорились встретится. Потащил меня в кабак. Там мы выпили, ну и пошло поехало. Как это обычно у вас у мужиков бывает. Я тебя люблю, женюсь… Предложил поехать ко мне. Я спьяну соласилась. Думала хоть ты мужик нормальный, слово свое держишь. Накинулся в прихожей на меня, как зверь. По сути первый раз изнасиловал. Ну а потом пошло все по накатанной! С переменой поз, ахами и охами, стонами… Порнография одним словом. Под утро ты успокоился. Буркнул еще раз, что женишься, потом выпил из горла оставшиеся пол-бутылки и брякнулся спать. Вот собственно и вся история…

Горбенко ошарашенно сел снова на свое место. Потом вскочил, отошел к окун, посмотрел сквозь шторы на улицу. Резко на пятках обернулся.

— Жесть, — наконец смог выговорить он.

— Да… галантность из тебя так и прет, Андрей Григорьевич.

— Я не о том, — покачал головой Горбенко, — просто с башкой не лады какие-то ничего не помню. Как в фильме, тут помню, тут не помню… Странно. У меня такого никогда не было.

— Что-то бывает первый раз, — пожала плечами Мельник, потом посмотрела на часы и вскочила со своего места, — значит так, мой будущий муженек. мне пора денежки в семейный бюджет идти зарабатывать, раз уж ты временно не работоспособен. Еда в холодильнике, пиво там же… В ванной висит чистое полотенце. Ключики я у тебя забираю. Мало ли… Вдруг ты от честной женщины решишь нагло улизнуть? Хотя если захочешь все равно уйдешь…

Она встала и прошла в зал. немного там покопалась было слышно, как она щелкает шкафом-купе. Через минут пять, вопреки всем принятым канонам о том что женщины долго одеваются, Марина была полностью одета с нанесенной на лицо беовой раскраской. На самом пороге она вдруг обернулась.

— Ты посиди пока, подумай, над тем как нам быть дальше, Андрюшка. Особенно если я беременна.

Глухо щелкнул замок. Марина ушла. Что теперь делать, Горбенко не представлял. Думать не хотелось абсолютно, а думать надо было. И очень очень быстро…

* * *