Одноклассницы на миллион $

В голове Андрея Валерьевича проносились разные мысли. Он даже отдаленно не представлял, что задумал этот капитан Ухов, чтоб ему пусто было, что Ухову вообще известно и к каким выводам могла прийти ментовская голова или несколько голов, черт их знает, сколько там всяких оперов размышляли над «подвигом» Самсонова. Связали или не связали его, Степанова, со Славкиным «преступлением века»?

Мент руку пожать не торопился, оставаясь стоять у входа в меньшую комнату.

– Я как раз жду вас, Андрей Валерьевич, – продолжал Ухов. – Хотелось бы с вами побеседовать в домашней обстановке. Или вы предпочтете говорить у нас?

«Издевается, гад. Вежливым прикидывается. Заботливый. Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву».

– Да о чем можно со мной беседовать? – решил прикинуться дурачком Степанов. – Вот приехал, чтобы хоть как-то помочь родственникам. Иногда и слово доброе помогает. Я, как и Марина, поражен случившимся. Не ожидал, честно признаться, не…

– Тем не менее я считаю, что нам есть о чем поговорить, – перебил Ухов. – А потом уже можете оказывать моральную поддержку родственникам. Пройдемте в комнату.

Последняя фраза прозвучала как приказ. Ухов первым зашел в комнату Марины и Славки.

Андрей пожал плечами. Остальные собравшиеся в коридоре молчали.

– Дядя Андрей, а вы нам что-нибудь привезли? – внезапно раздался голос Анечки.

– Да, конечно, – улыбнулся девочке Степанов, радуясь возможности протянуть время.

Андрей опустил руку в карман оставленной на вешалке куртки, чтобы достать специально купленную жвачку. Его рука дотронулась до холодного ствола «ТТ»… У него из головы совсем вылетело, что пистолет лежит в кармане. Черт побери, ну почему же он его не выложил? Теперь еще и ношение оружия приписать могут, если вдруг этот трахнутый капитан Ухов решит его отсюда куда-то везти или вызовет своих дружков…

Степанов достал жвачку и направился к Анечке. Он специально остановился рядом с Машкой, этой Маринкиной подругой, которую вечно содержали какие-то богатые старики, или, что вообще было непростительным грехом, по мнению Андрея, чурки. Тьфу, шлюха. Степанов терпеть не мог женщин, ложившихся под «папиков» и тем более под «черных». А «черные папики» – это вообще ни в какие ворота не лезет. Что, наших парней мало? Сучка.

Проституткой себя, естественно, не считает. Она вроде бы денег не берет, просто сидит на шее какого-нибудь «папика» или черножопого. Маринка тут пыталась обелить подругу, говорила, что новый Машкин спонсор – совсем не «кавказец», он же казах, но Андрей в восточных национальностях не разбирался. Ему было все одно: не наш. У Степанова бы на такую девку просто не встал… Она для него грязная, после того как побывала в чуркиных постелях.

Но в этот момент Степанов решил, что Машка может ему помочь, потому что другим про оружие у него в кармане знать совсем необязательно. Она у своих спонсоров, наверное, всякого повидала, так что в обморок не свалится и не запричитает. Реакцию Марины он не представлял. Ну а самсоновским теще с тестем, тем более детям, совсем необязательно видеть содержимое его карманов.

– Спрячь куда-нибудь из кармана куртки, – тихо сказал Степанов, остановившись рядом с Машкой. Его слова услышала только она одна.

Корицкая подняла глаза на Андрея, незаметно кивнула и стал бочком продвигаться к вешалке.

Степанов отдал жвачку Анечке и Виталику и отправился в комнату, где его уже ждал расположившийся в кресле капитан Ухов.

* * *

– Итак, Андрей Валерьевич, – начал мент, – где и кем работаете?

– ОАО «Поларус». Директор с российской стороны.

Ухов записывал все в блокнот.

«Он что, еще и стенографировать умеет? – пронеслось в голове у Степанова. – Ментов теперь и стенографии обучают? В дополнение к профессиональным ударам по почкам?»

– Чем торгуете?

– Вермутом.

– Лицензия есть?

– Конечно.

– Еще чем?

– Ничем.

Ухов поднял глаза от блокнота и внимательно посмотрел на Степанова. Андрей молчал и не отводил взгляда. Он знал, что ни в коем случае нельзя показывать своих опасений.

– Когда последний раз видели Самсонова?

Андрей задумался. Он в самом деле не помнил, когда вызывал Славку к себе. Недели три назад, когда разгружали ящики с пустыми бутылками? Или тогда работали только ребята с завода? Значит, где-то больше месяца назад, когда Самсонов ездил в типографию за этикетками…

– Не помню, – сказал Андрей. – Честно, не помню. Может, месяц тому назад, может, больше.

– Что же вы так родственников не жалуете, Андрей Валерьевич? Нехорошо. Ай, как нехорошо.

– Послушайте…

– Послушаю. Именно послушаю, Андрей Валерьевич. Значит, не помните. А если подумать получше?

Степанов начал заводиться. Ему страшно хотелось врезать в эту гнусную ментовскую рожу, придушить, выкинуть его из окна. Андрей сдержался и ответил:

– Мне нужно посмотреть по документам в фирме, когда мы что разгружали. Тогда скажу точно.

Ухов в удивлении приподнял брови.

– А позавчера вы с ним случайно не виделись? – спросил мент.

– Нет, – отрезал Степанов.

– Не успели получить денежки?

«Так, значит, считает, что деньги Славка вез мне. Надо отбрехаться. Вперед, по плану Зерковского».