Одноклеточный

Мы ещё пару часов поплясали, доели гохан и выпили бочку сакэ. Пытались ещё в «мацубая» поиграть, Флора нам предложила как самая подкованная в попсе. Нужно было подобрать песню из виртуальных табличек, на которых каной слова песни записаны. Только никто не справился. В общем, мы ещё закинулись, уж не помню чем – то ли дитраном, то ли просто апоморфином. Долго же потом вся эта дурь выветривалась. Хорошо, у нас Гриб есть, а то бы так и заночевали у него на яхте. А так все разъехались, кроме Флоры. Она слишком круто закосела, Гриб решил больше не пичкать её химией и уложить в гостевой каюте. Думаю, у него были на её счёт планы, но Тони, конечно, не возражал. Тем более у Гриба день рождения. Флора ещё долго смеялась на палубе, пока мы прогревали моторы, и ловила на язык снежинки.

Да, отличная вышла дзасики.

13. Вторник

Получается, на работе я отдыхал от наших жутковатых развлечений. Люди тут были какие-то нормальные, даже Давид. Но сегодня он выглядел нервным. Я застукал его в компании Урсулы, рядом с клеткой Генки, они о чём-то громко спорили. Я лихо тормознул повер, подняв веер брызг – ночью опять шёл дождь.

– Охаё, Егор, – сказала Урсула. Она как-то робко и просительно улыбнулась, словно я уже приготовился рассказать нагвалю о нашей с девушкой «оргии». Но Давид хоть и учитель, всё-таки не ками, чтобы такие интимные предметы с ним обсуждать.

– О чём дискуссия?

– Да вот, Давид возражает против опытов с людьми. К нам же сегодня добровольцы въезжают, будут на себе эксперименты ставить. А он против.

– Естественно! – вспылил нагваль. – Чтобы разместить людей, придётся передвинуть часть законных обитателей клеток. И пострадают невинные птицы, кошки и собаки, потому что они наверняка перегрызутся между собой. А во-вторых, опыты на людях – это безнравственно. Погляди хотя бы на этих мутантов. – Он повёл вокруг механической рукой с оттопыренным пальцем.

– Один философ по фамилии Ионас в прошлом веке сказал, что человеческий материал – самый доступный, – заметила Урсула. – Потому что людям легко внушить что угодно. Даже то, что сомнительный опыт безопасен для их здоровья. Но это не тот случай, – утешила она свирепого нагваля.

– Зачем их тут-то рассаживать, симатта?

– Потому что торчать на виду посетителей – это стресс. В этом и смысл. Комплексный эксперимент, ясно тебе?

Часов в десять суета у нас и началась. Мне пришлось робококов отзывать, менять им программу, чтобы учёные и посетители не особо на них отвлекались. Давид торчал на своём участке и не хотел показываться из ангара, наверное, опять грибами баловался от досады. Чем уж ему добровольцы досадили, непонятно. А доход у нашей конторы точно возрастёт.

Я видел, как Урсула вместе с диром и психологами из какого-то института подопытных размещала. Кажется, биоэтик из МКБ тоже тут крутился, как же без него? И такой же хмурый был, как нагваль. Лучше бы они летом сюда нагрянули, а то ночью подопытные мёрзнуть будут, по-моему.

Ближе к вечеру я всё-таки выловил нагваля и уговорил его прогуляться между клетками, поговорить с добровольцами. Он подумал и согласился. И ещё я у него один сушёный гриб выпросил, чтобы завтра Херми предложить или самому слопать.

В клетке, где раньше сидел пёс непонятной породы, сейчас жила гражданка в особых очках. На табличке было написано, что через них мир виден перевёрнутым. Не хотел бы я в таких разгуливать. Тепло одетая онна сидела на пеньке с растерянным видом. На видимых частях её кожи виднелись блестящие нашлепки датчиков.

– Ну и как оно? – сердито спросил её Давид. Девушка вздрогнула и наклонила голову, будто мечтала слезть с потолка на пол. – Жалеете?

– Не нервируй человека, – выступил я. – Вам не холодно, онако-сама?

– Тётто, у нас одежда с подогревом. Неудобно только пищу принимать и на бумеле писать, а так нормально. Знаете, как необычно видеть вас перевёрнутыми, ребята?

– Нет у людей важнее задачи, чем расшифровать божественную информацию, – сообщил нагваль. – А ты перевернула её с ног на голову и превратила в свою противоположность. Будду в таких очках не разглядеть, только ками абсолютного зла!

– Вы рэйдзи?

Давид фыркнул и потащил меня прочь от глупой онако. В двух других клетках по соседству сидели парни учёного вида. Они сказали нам, что должны продержаться без сна сорок часов. Это заинтересовало моего учителя намного больше.

– И что, сегодня и завтра спать не собираетесь?

– Денег же иначе не заплатят.

– Тогда лучше раздеться, холод бодрит… – Но смелые отоко отказались. – Вообще-то сиддхи не имеют такого особенного значения, как принято думать, – заявил нагваль. – Ты можешь не спать сутками, а потом отрубиться в самый важный момент. Навык бодрствования не заработать, просто отказываясь от сна. Тут химия потребна.