Одноклеточный

В центральных кварталах, конечно, мы скорость сильно сбросили. На эстакадах развилок много, подъёмов и спусков, всё время кто-то норовит тормознуть не вовремя, прямо перед носом… Но скоро мы съехали обратно на нулевой уровень, потому что пригород начался, и по краям дороги деревья появились, как у нас в зоопарке. Больше всего сакур было, в каждом дворе по нескольку штук росло, и даже гингко и криптомерии попадались. А дома самые разные! Но их почти не видно было, растения и особенно заборы мешали рассмотреть.

А когда впереди уже бухта показалась с частными яхтами, тут мы и притормозили. Ворота перед байком сами разъехались. Но особо полюбоваться Аокиным садом я не успел, байк сразу в гараж скатился, и в нём зажёгся свет. Только на крыше гаража я успел заметить лопасти ветроэлектрической установки — они медленно крутились.

— Ух! — сказал я, когда слез. — Здорово ты ездишь.

— Мотирон! — фыркнула она и стянула шлем. — А знаешь, мне казалось, что у меня за спиной медведь. И он сейчас раздавит меня лапами.

— Мосивакэ най, Аоки-сама, я неловкий.

— Да ладно, не извиняйся, мне даже приятно было. Кстати, можешь «сама» не говорить, меня этот суффикс во время занятий достаёт.

И тут у меня смарт запиликал, и по экранчику побежала строчка с именем и адресом вызова. Это была Урсула! Аоки с любопытством поглядела, как я толмач на телефонную линию переключил и смарт перед собой на вытянутой руке развернул, чтобы его камеру сориентировать. Урсула выглядела сердитой и хмурилась. Позади виден был шкаф в её лаборатории в административном корпусе. Шкаф был целиком забит непонятными приборами и банками с химией.

— Яххо! Ты не дома? — удивилась она. — Что это за лампы?

— В гараже одной знакомой онако, — сказал я. — Мы приехали за новым байком.

— Какой такой девушки?

Урсула и вовсе поджала губы, стала глазами крутить, словно могла увидеть больше, чем и так у неё на смарте было. За край экрана хотела заглянуть, что ли? И тут Аоки у меня из-под руки вылезла, на цыпочки привстала и прямо в камеру моего смарта уставилась.

— Охаё, анэки!

— Мы с вами не родственницы, — опешила Урсула. — Что это вы?..

— Так это вы Урсула-сама? А меня Аоки-тян можете звать.

Мне смешно стало — так она старалась разницу в возрасте подчеркнуть. Ладно, ей самой лет девятнадцать, я думаю, а Урсуле все двадцать пять, но ведь внешне же это не очень заметно. Неужели девчонки умеют так тонко чувствовать друг у друга возраст? Даже через маленький экранчик смарта!

— Аоки-сан, дайте мне с Егором поговорить.

— Говорите-говорите, уважаемая! — А сама даже не сдвинулась, и что у неё на физиономии, я только догадываться мог. Вряд ли что-то хорошее.

— Ты, конечно, можешь проводить время как захочешь, — сказала мне Урсула, старательно избегая коситься на Аоки. — Только тогда не обещай, если не собираешься о своём здоровье думать. Я специально свои опыты остановила, чтобы с тобой позаниматься!

— Сумимасэн, Урсула-сама! Так получилось. У меня «хорнет» сломался, не могу же я кибертраном на работу ездить. Аоки мне хочет свой ненужный на время дать. Давай я в понедельник приду, прямо с утра.

— Нет уж, мне тоже отдыхать надо, — сердито отрезала она. — Теперь уже только во вторник, не раньше. Да и то я подумаю, стоит ли. Дзя мата, Егор!

И она моментально отключилась, не стала ждать моего прощального слова.

— Рассердилась, — огорчился я.

— Хидой! Она всегда такая?

— Нет, Урсула не злая, она очень умная.

— А что она с тобой делает? — Аоки отодвинулась и села на седло своего байка, пока я вешал смарт обратно на пояс. — И кто это вообще такая, почему ты должен к ней бегать?

— Она мне предложила курс ген-терапии разработать подешевле. У неё доступ к разной лекарственной химии есть, потому что она в аспирантуре учится. Если что-то толковое получится, я смогу Леф-1 подправить и другие гены, от которых у меня в мозгах замедление.

— А Леф-1 — это тот ген, от которого ты волосатый, что ли?

— Ну да. Я хотел на Полосе курс лечения купить. Там есть дешёвая подпольная лаборатория, они вирусы с нужными генами прямо в мозги впрыскивают. А потом в рекламе увидел, что экспрессии генов при этом толком и не происходит. Решил пока не торопиться…

— А ты здорово разбираешься.

Она вдруг раздвинула края моей куртки и приподняла край рубахи, запустила под неё ладошку и приложила её к моему животу. Потом провела ею повыше, цепляясь ноготками за шерсть.

— Сугой! А у меня тоже с генами неполадки, знаешь ли. Вот гляди.

Аоки скинула верхнюю одежду и осталась в синей рубашке и кожаных брюках. Ослабив ремешок, она легко приподняла одежду, но не очень высоко, до нижнего края груди. Я чуть не покачнулся, потому что мне вдруг показалось, что она сейчас совсем голая станет. Пришлось за ручку её байка схватиться.