Однокурсник президента

— Солта! — Магомед Хаджиев едва ли не первый выбрался из спальника и вот теперь, вернувшись из глубины кустов, подошел к сидевшему у толстого ствола бука Газиеву. — Скажи своим людям, чтобы поторопились, идти нам еще долго. Надо спешить.

— Да, сделаю, брат, сделаю так, как ты сказал! — заверил главарь банды. И тут же, оглядевшись по сторонам, окликнул первого оказавшегося на виду моджахеда: — Измаил, скажи всем: время бежит, часы на моей руке пятнадцать минут времени отмеряют. В готовности стоим, выдвигаемся. Путь неблизкий. Ступай!

— Бегу, командир! — Измаил откинул автомат за спину и растворился в листве кустарников.

— Куда пойдем, найдя ракету? — поинтересовался Солта, на этот вопрос Магомед ответил весьма уклончиво:

— Я поведу. — И больше не сказав ни слова, направился собирать в рюкзак вынутые на ночь вещи.

Хаджиев говорил правду, путь оказался неблизкий, да и шли они на этот раз нарочито медленно. Магомед заглядывал едва ли не под каждый кустик, иногда останавливался и, прежде чем идти дальше, подолгу всматривался, вслушивался, даже, казалось, принюхивался к окружающему пространству. Наблюдавший за ним Солта знал, что тот уже двое суток ничего не ест, только пьет воду, обостряя голодом и без того высокую чувствительность своих органов чувств. Сам Солта никогда так не делал, полагаясь больше на удачу и знание местности. Последние несколько сот метров, что оставалось пройти до места падения «Точки У», отряд едва плелся. Когда же оставалось совсем чуть-чуть, Хаджиев и вовсе остановил цепь моджахедов и в одиночестве ушел вперед. Вернулся он хмурый, сосредоточенный и, ничего не объясняя, потянул за собой остальных. Стрелки на его командирских часах показывали пять минут третьего, и в глаза бросилась цифра в небольшом окошечке — двадцать три. Двадцать третье июля 2008 года…

Разведывательная группа специального назначения под командованием старшего лейтенанта Есина

БР — боевое распоряжение на три группы первой роты …кого отряда специального назначения пришло одновременно. Вышестоящее командование, упреждая противника, решило провести засадно-поисковые действия в районах нанесения ракетных ударов. Таких мест оказалось всего ничего. Ракеты комплекса «Точка» применялись нечасто. В целях же сохранения режима секретности разведчикам были даны только координаты мест будущих засад, без объяснения конкретных причин…

— Задача поставлена предельно ясно: выйти по заданным координатам и организовать засаду. — Заместитель командира отряда по боевой подготовке майор Рощин, временно исполняющий обязанности командира отряда (комбат уехал на какое-то совещание в Ханкалу), собрал в палатке Центра боевого управления уходивших на боевое задание группников.

— Пятеро суток сидеть на попе ровно? — позволил себе реплику присутствующий здесь же командир первой роты майор Кузнецов. Рощин покосился в его сторону, но ничего не сказал.

— В случае обнаружения противника, — продолжил он свой инструктаж, — уничтожать его всеми доступными средствами. По возможности используя приданную артиллерию.

— Товарищ майор, — поднялся со своего места старший лейтенант Есин, — у меня тут вопрос образовался…

— Если по поводу совместной работы, — насторожившись, Рощин решил перехватить инициативу, задаваемых вопросов он не любил, — то сразу довожу: районы разведки групп не пересекаются. Узнаю, что сошлись в одну точку, — загноблю.

— Да я не о том, товарищ майор! — Есин, возможно, уже пожалел, что встал, и теперь переминался с ноги на ногу. — У нас тут вопрос возник…

— Задавай, — подбодрил старлея Рощин, не почувствовав никакого подвоха.

— Мы тут обсуждали…

— С Димариком, что ли? — уточнил замкомбата, и по тому, как замялся Есин, понял, что угадал.

— Не важно, — не стал до конца раскрываться командир третьей группы. — Собственно, у нас не вопрос, а типа того, просьба… Не могли бы отдать приказ уничтожать в лесу всех, кто будет с оружием в руках?!

— Не понял? — Майор Рощин выглядел удивленным, хотя на самом деле прекрасно понял подоплеку этой самой так называемой просьбы.

— Товарищ майор, как в лесу отличить охотника с «Сайгой» от боевика с «калашом»? Я что, должен сначала ему кричать «назовись», а потом стрелять? Я встречу «человека с ружьем» лоб в лоб, и что? Охотничий билет спрашивать буду?

— Знаешь что, Есин, не мути! — Рощин, прекрасно понимая все последствия отдания такого приказа, начал сердиться. Те, кто наверху их сочиняет, не дураки. Сказано — противника, значит, противника, а уж кто в лесу противник, а кто черемшу собирал, сами группники пусть решают, грохнут охотника, им и отвечать. Переиначивать вышестоящие приказы и брать на себя лишнюю ответственность Рощин не собирался, а потому еще больше посуровел и, слегка повысив голос, выдал: — В приказе написано уничтожать противника, вот и уничтожай! — И, заметив, что у старлея готова вырваться новая протестующая фраза, проговорил: — Садись, Есин, не мели чепухи!