Одноразовые чувства

Девушка засмеялась, вытащила из сумочки миниатюрную салфетку, нацарапала на ней номер телефона и протянула мне со словами:

— Ты ведь этого желаешь? Можешь вытереть ею птичье дерьмо, но тогда даже не думай звонить мне. А можешь сесть в автобус обосранным. Позвонишь через пару дней, и если у меня будет хорошее настроение, я обещаю подумать насчёт свидания. Выбирай.

Она сказала это нарочно громко, чтобы как можно больше людей услышало. А я не верил ушам. В одно мгновение в моей душе рухнул замок любви и надежды, оказавшийся карточным домиком.

Я посмотрел на салфетку, затем на Леру. Заглянул в её глаза, излучающие торжество. Медленно и очень тщательно стёр белую субстанцию с пиджака той стороной, где был записан номер. Потом бросил комок к ногам девушки.

— У вас упало, — сказал я и зашагал в сторону остановки.

Да, это был удар по её самолюбию. Даю голову на отсечение — никогда прежде она не намекала парням на возможные свидания. Пусть и столь экзотическим способом. В дальнейшем мы никогда не общались и почти не пересекались, учась в разных группах. Через неделю она начала встречаться с пятикурсником, одним из самых завидных парней университета. Но он оказался всего лишь первым из многих в её списке.

Сейчас же, спустя четыре года, она сидела напротив меня и изучала, будто видела в первый раз.

— Не время для усталости, дружище, — сказал Макс. — У нас впереди длинная ночь и рассвет на природе.

— А у меня закат в лагуне, — ответил я и допил второй бокал виски.

— Ты надоел со своей картиной. Нянчишься с ней, как с раковым больным. Признай, без пластин вдохновения она так и останется твоим мертворожденным дитя.

— Это мы ещё посмотрим.

— Мне скучно, — вдруг заговорила Лера Воробьёва, вращая на изящном пальчике ключи от папиного «мерседеса». — Хочется влюбиться в кого-нибудь.

Парни разом оживились. Первым успел заговорить Макс:

— Кажется, мы с тобой не встречались за все пять лет.

— У тебя есть девушка, — напомнил я без особой веры в успех.

— Слава Богу, — шепнул он, — действие пластины любви к ней закончилось часа три назад, поэтому для меня это не проблема.

— Как же она отпустила тебя в клуб?

— Я перехитрил её — вместо «One day love» принял кратковременную пластину симпатии.

В этот момент мне захотелось врезать Максу по его самодовольной пухлой физиономии. Его спасла Лера.

— Максимка, мы с тобой не встречались, потому что ты был не в моём вкусе. А сейчас и подавно.

— Ну, спасибо. Я вообще-то пошутил. У меня есть девушка, зачем мне ты?

— Ах, ну да. — Лера вновь уставилась на меня. — А ты что скажешь, Скорпинцев?

Изображая безразличие, она отвела взгляд и стала набирать что-то в телефоне, не удержав при этом ключи. Они соскочили с её пальца и шумно ударились о стеклянный столик.

— У вас упало, — ответил я. — Вот что скажет Скорпинцев.

Никто из присутствующих не оценил иронию шутки, ибо не знал о первоисточнике. Кроме самой Леры. Я понял, что стал для неё целью номер один. Старым карточным долгом, обросшим процентами. Давно посаженной занозой, вдруг напомнившей о себе неприятным воспалением.

— Отойдём на минутку, — предложила Лера.

Мы расположились возле мужского туалета — самого романтичного места в городе.

— А ты всё помнишь старые обиды, — сказала она. — Прошло много времени…

— Угу, — перебил я, — и много парней прошло.

— А что в этом плохого? Опыт, знаешь ли…

— Натоптали малость.

Лицо Леры Воробьёвой побагровело. Как же мне это нравилось — вызывать у людей их настоящие эмоции!

— Как говорится, — продолжил я, — девушки мечтают найти парня с безупречным будущим, а парни желают встретить девушку с безупречным прошлым.

Девица хмыкнула:

— А знаешь, ведь это ты повлиял на меня в какой-то степени. Если помнишь, до того случая в конце первого курса мы были с тобой одной масти. Неприступные крепости падшего мира.

Конечно, я помнил. Потому и влюбился.

— Сожалею, что стал причиной твоего крушения. — Я облокотился спиной о стену и процитировал строчки своего старого стихотворения: — «Он бегущим потоком амурных ночей изливал для трофеев пылающих страсть, но в погоне любви лишь сжигал козырей, превращая их пепел в безликую масть».

Оценив удивлённый взгляд Леры, я пояснил:

— Это «Крик ловеласа». Написал года три назад.

— Ты написал? Парень, у которого и подружки никогда не было?

— С чего ты взяла?

— Так говорят.

Я замотал головой:

— Враньё. На совершеннолетие дядя подарил мне силиконовую куклу из секс-шопа. Не думаю, что она чем-то принципиально отличается от якобы настоящих.

— О, так ты ещё и женоненавистник? Любопытный экземпляр.

— Не для твоей коллекции.

— Ладно тебе, ломаешься, как старая дева. — Лера полезла в сумочку. — Я же знаю, ты хочешь. Давай хотя бы по одной примем, на денёк? Может, нам понравится, и мы захотим продолжить.

Она протянула мне упакованную красную пластину любви «One day love» с самым продолжительным сроком действия из всех — восемнадцать часов. Я взял.

— Вот видишь, сговорчивость — не самое плохое качество.

— Это точно.