Читаем Одноразовые люди полностью

Большая часть программы реабилитации потерпела неудачу, хотя она остается единственной программой в мире, которая действительно освобождает работников от кабальной зависимости. Только в Уттар-Прадеше 26 000 подневольных рабочих были освобождены в промежутке между 1979 и 1989 годами. Большинство трудностей, с которыми сталкивается программа, проистекают из двух ошибок в ее реализации. Во-первых, было организовано только несколько наблюдательных комитетов, которые должны были следить за выполнением программы и направлять ее. Без надзора — возможностей для жульничества и подкупа больше чем достаточно. Во-вторых, практически ни один землевладелец не был наказан за жестокое обращение с кабальными работниками. Закон позволяет предъявлять обвинение и наказывать хозяев, но этого ни разу не произошло. Реформаторы полагали, что нужно штрафовать всех землевладельцев, продолжающих удерживать рабочих в кабале, как если бы не было программы реабилитации, но практически полное отсутствие юридического обеспечения позволяет землевладельцам чувствовать себя в безопасности, угрозами и принуждением вновь вовлекая работников в долговое рабство.

Важность этих двух факторов особенно заметна в тех районах, где наблюдательные комитеты работают в союзе с правосудием. Именно здесь освободившиеся работники обычно добиваются успеха. В одном из районов Уттар-Прадеша наблюдательный комитет использовал свои возможности, чтобы обеспечить каждую семью десятью овцами и дюжиной цыплят, включая инструкции по уходу за ними. После этого каждая семья получила возможность выбрать из нескольких вариантов реабилитационной программы тот, что ей подходил больше, — занятие земледелием, домашнее производство, скотоводство, даже владение небольшим транспортным средством или же комбинацию перечисленных возможностей. Проведенное через два года исследование показало, что 95 % реабилитированных зарабатывало достаточно, чтобы содержать свою семью. Работники оказываются свободными и экономически независимыми, но знают, что им делать с этой свободой. Они нуждаются в помощи, чтобы устроиться и научиться новому образу жизни. Жизнь в кабале можно сравнить с жизнью в тюрьме иди психиатрической клинике: те, кто выходит оттуда, должны учиться жить в «реальном мире». Так же, как некоторые бывшие заключенные, бывшие рабы могут не справиться с этой задачей сами, но их шансы возрастают с каждым граном помощи, которую они получают в решающие первые дни свободы.

Индийская национальная академия государственной службы, которая готовит правительственных служащих, провела широкое исследование жизни закабаленных работников и их реабилитации в 1989-1990 годах[96]. Были проверены сотни различных вариантов на местах, и стало понятно, что работает успешно, а что — нет. Результаты говорят, что основной закон хорош, когда он полностью выполняется, но необходимы некоторые дополнения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Смысл существования человека. Куда мы идём и почему. Новое понимание эволюции
Смысл существования человека. Куда мы идём и почему. Новое понимание эволюции

Занимает ли наш вид особое место во Вселенной? Что отличает нас от остальных видов? В чем смысл жизни каждого из нас? Выдающийся американский социобиолог, дважды лауреат Пулитцеровской премии Эдвард Уилсон обращается к самым животрепещущим вопросам XXI века, ответив на которые человечество сможет понять, как идти вперед, не разрушая себя и планету. Будущее человека, проделавшего долгий путь эволюции, сейчас, как никогда, в наших руках, считает автор и предостерегает от пренебрежения законами естественного отбора и увлечения идеями биологического вмешательства в человеческую природу. Обращаясь попеременно к естественно-научным и к гуманитарным знаниям, Уилсон призывает ученый мир искать пути соединения двух этих крупных ветвей познания. Только так можно приблизиться к самым сложным загадкам: «Куда мы идем?» и, главное, «Почему?»

Эдвард Осборн Уилсон

Обществознание, социология