Одноразовый кумир

Можно было бы как-то сгладить неловкость, но опять же мне было совершенно не до таких тонкостей. Я пробрался через оцепление и сразу вызвал такси. Ждать машину прямо у толпящихся жандармов не стал и немножко прошелся по улице. Затем приехавшее такси подхватило меня и повезло по указанному адресу. Пришлось немного прокатиться, потому что близлежащие заведения в испанском квартале мне не подходили. А вот небольшой бар в полуподвале французского квартала самое то. Стоящий за стойкой Жоффре приветственно кивнул, но приветливости на его лице не было и в помине. Впрочем, он всех так встречал, но посетителей это совершенно не отпугивало: заведение как раз и предназначалось для тех, кто хотел посидеть в одиночестве и подумать над бокалом эля.

Я подошел к стойке и, молча кивнув, два раза стукнул костяшками по столешнице. Точно так же молча бармен достал из-под прилавка старинного вида массивный кнопочный мобильный телефон и положил его на стойку. Подхватив этот раритет, я прошел в сторону туалета, но заходить в кабинку не стал, а свернул по коридору направо и закрылся в небольшой подсобке со швабрами и ящиками пустых бутылок. Присесть здесь было негде, но и закатывать часовую беседу я тоже не собирался. В телефоне был забит лишь один номер, без каких бы то ни было обозначений. Я выбрал его и выслушал три коротких гудка. Затем после щелчка прозвучал недовольный голос инспектора.

— Ну и какая вырга тебя укусила?

— Мне позвонил Пахом и практически приказал не заметить тайник, находящийся в стене комнаты за сейфовой дверью.

— Даже так? — Гоблин не стал моделировать голосом понятные людям эмоции, и мне оставалось лишь догадываться, чего в его вопросе было больше, удивления или злобы.

Затем была пауза в пару минут, которую у меня не было ни малейшего желания прерывать, и вновь послышался голос Иваныча:

— Вернешься через два часа. Нужный тайник пропустишь. Что-то еще?

— Да, — вспомнил я о нюансе, всплывшем в голове только после уточнения инспектора. — Там был один жандарм-человек, который отвлек Бисквита как раз перед звонком Пахома. Как мне кажется, случайностью это не было.

— Понятно, — квакнул в ответ гоблин, и частичная потеря контроля над речевой трубкой показывала, что эта новость расстроила его еще больше, чем беспардонное поведение одного из авторитетов Серой Женевы.

— Это все?

— Да, — ответил я.

— Тогда жду тебя через два часа.

На этом пусть и казавшийся опереточным, но совсем не веселивший меня сеанс конспиративной связи завершился. Оставалось лишь заказать у Жоффре обожаемую даже хоббитами пинту эля и два часа просидеть в полутемном зале бара.

Несмотря на кажущуюся угрюмой и даже депрессивной атмосферу, думалось здесь на удивление легко. Если бы не уверения Бисквита, что в заведении нет никаких дополнительных артефактов, а бармен не обладает особыми дарованиями, являясь всего лишь простым женевским магом, плюнувшим на развитие своих магических способностей, можно было подумать, что это какое-то ментальное воздействие. Иррациональные страхи, обоснованные предположения и факты сумели как-то разложиться по полочкам, и в будущее уже смотрелось пусть без лишнего оптимизма, но и без того приступа унылого опасения, одолевшего меня после звонка Пахома. Я сам согласился играть в эту игру. И хотя особого выбора тогда мне никто не давал, придется придерживаться правил, которые как раз и нарушил своим требованием бандитствующий искусствовед. Вот поэтому я в свое время и не стал заводить приятельские отношения с Косарем, который казался мне вполне нормальным чуваком. Если хочу выжить, мне нужно соблюдать нейтралитет и баланс между блюстителями закона и преступным миром. Нужно находиться в серой зоне, не перебираясь ни на светлую, ни на темную сторону бытия. И там, и там меня либо сожрут, либо, как любил говорить наш физкультурник — бывший жокей, «наденут удила и поставят в стойло». А в стойло я не хочу и, если понадобится, буду брыкаться, бить копытом куда ни попадя, а при случае могу даже укусить.

Очень недурственный эль, который я пусть и любил меньше, чем классическое пиво, прекрасно подходил под сложившуюся ситуацию. В общем, через два часа я покидал бар собранным и готовым пусть не к любым неприятностям, но к большей части ожидаемых.

В окруженный жандармскими кордонами дом я возвращался уже совсем в другом настроении, поэтому первым делом подошел к Бисквиту:

— Зеленый, прости меня. Честно, сам толком не понимаю, почему психанул.

— Да ладно, — явно обрадовавшись тому, что странная ситуация быстро разрешилась, оживился орк. — Все понимаю. Даже представить не могу, как тебя там колбасило. Наши вытащили наружу почти сто килограмм пластида. Тут бы разнесло половину квартала. Какой урод вообще додумался зарядить столько взрывчатки посреди жилого квартала?!

Я тут же подумал, что непонятно, насколько умным был минер, но Пахом явно совсем не разделял злобный оптимизм бомбиста, а вот в мой дар почему-то верил. Может, и не полностью, но в любом случае решил перестраховаться.