Одноразовый кумир

Увы, все мои надежды были тщетны: как только я открыл дверь, то увидел в руках Бисквита оплетенную гибкими побегами бутыль.

— Так, Зеленый, мы не будем бухать, тем более в такую рань.

— Даже если это понравившийся тебе оркский нектар? — с легкой обидой уточнил орк. — Слушай, я выбивал его чуть ли не вместе с зубами у самого ор Спурия.

— А это что за зверь такой? — удивился я, потому что впервые слышал названное имя.

— Это не зверь, а владелец оркского кабака в итальянском квартале.

— И почему мы до сих пор там не бухали?

— Потому что Спурий не переваривает людей, — без обиняков пояснил орк.

— Значит, ты ему не сказал, с кем собираешься распивать такой редкий напиток?

— Почему не сказал? Сказал, что друг вождя попал в сложную ситуацию и ему нужен душевный отдых. Кстати, он приглашал тебя заскочить как-то вечерком. Если еще осилишь стопочку хурта, то вообще вернешь старому алкашу веру в хуманов.

— Вот об алкоголизме ты вспомнил очень вовремя. Эта штука быстро портится? — ткнул я пальцем в бутыль.

— Нет, нормально стоит, как вино.

— Тогда давай-ка спрячем его как минимум до вечера, а сами выпьем кофе и немного поболтаем.

— А пожрать будет? — спросил зеленокожий проглот, втянув своим вывернутым носом воздух с остатками ароматов завтрака.

— Ну, а куда ж тебя девать, — с притворным недовольством вздохнул я.

Глава 6

Несмотря на все старания орка, приободрить меня не особо получилось, и следующие три дня прошли не то чтобы в состоянии депрессии, скорее озадаченной задумчивости. Клиенты, причем даже те, кого я нашел лично, как назло, притихли. Не сказать, что до этого они ходили ко мне косяками, но такое, чтобы несколько дней подряд не было никого, случалось редко. Тут уж поневоле опечалишься.

Ну кто же знал, что в сопоставлении ценности как поставщика клиентов нужно было выбирать не Пахома, а манерного итальянца? Вот теперь приходится пожинать плоды своей непредусмотрительности. Вроде бы и лицензия на руках, и объявление об этом появилось на сайте, но клиент не идет. Возможно, Пачини тоже внес меня в какой-то черный список.

То, что зря я катил бочку на коллегу, стало понятно под вечер третьего дня вынужденного безделья, когда оживился мой телефон.

— Слушаю вас, Майкл. — Я старался говорить вежливо, но при этом не показывать свою заинтересованность.

— Назарий, здравствуйте, — вполне доброжелательно поприветствовал меня итальянец, что было хорошим признаком. — Мне кажется, в прошлый раз мы с вами как-то нехорошо расстались. И я чувствую немалую долю своей вины в этом недоразумении.

— Ну, честно говоря, я тоже повел себя некрасиво и непрофессионально.

Я всегда уважал в людях умение признавать свои ошибки и особенно идти первым на контакт, так что с легкостью ответил тем же.

— Радует, что мы смогли понять друг друга, — завершил все эти расшаркивания итальянец. — Я вот почему звоню, Назарий, у меня для вас есть дело.

— Внимательно вас слушаю, — опять же стараясь не показать своих эмоций, сказал я.

— Дело немного странное, но мне почему-то кажется, что вам к такому не привыкать, слишком уж у вас получается специфичный профессиональный уклон.

Заявление спорное, и в другое время оно бы меня задело, но не сейчас, так что спокойно слушаем дальше.

— Суть дела в том, — продолжил Майкл, — что время от времени со мной связывается один богатый и очень эксцентричный человек. Он заказывает оценку своего нового приобретения, но не описывает, что именно нужно будет оценивать, и отказывается привозить объект к нам в галерею. К тому же общение с этим человеком оставляет очень специфический привкус. Я не эмпат, но, честно говоря, меня от него бросает в дрожь. Поэтому я каждый раз отказываюсь, и каждый раз он поднимает цену, что настораживает меня еще больше.

— А как же ваши товарищи по профсоюзу? — из чистого любопытства поинтересовался я.

— Поверьте, их он пугает еще больше.

— Личность известная или человек прячется под псевдонимом?

— Более чем известная. Это некто Джозеф Карлайл. Думаю, вы найдете информацию о нем даже в Википедии, так что не стану затягивать разговор. Сегодня он опять вышел на связь и предложил семьдесят тысяч франков за оценку произведения неизвестной направленности. Я снова хотел отказаться, но тут вспомнила о вас и подумал, что это будет отличным поводом снова наладить наши, так сказать, треснувшие отношения.

— Он хочет, чтобы оценщик явился к нему в указанное место, причем в одиночку?

— В первом нашем разговоре были озвучены именно такие условия. Мне хотели еще и глаза завязать. Затем он сам предложил возможность сопровождения одного охранника.

— Любопытно, — задумчиво выдал я. — Могу я взять пару десятков минут на размышления?

— Конечно, Назарий, жду вашего звонка.