Однорогая жирафа (сборник)

Саша с непривычки устал и спотыкался все чаще. Игорь шагал легко. Они оставили ручей и тропу и полезли вверх по склону сопки. Саша смотрел прямо перед собой и видел ямы от вывороченных с корнем деревьев, камни, землю, поросшую редкой травой. Когда они достигли гребня сопки, оттуда открылся вид, вызвавший возглас восторга у будущего геолога. Далеко, километров на двадцать, было видно море сопок. Застывшие хребты то сталкивались, то расходились, то сплетались в клубки. Из густой щетины леса то тут, то там, большей частью на вершинах или хребтах сопок, торчали голые скалы самых разных очертаний.

— Ну, вот главные наши достопримечательности, — сказал, вытирая пот, Игорь. — Наверное, три дня потребуется, чтобы обойти одну скалу со всех сторон. Кто ее знает, под каким углом она будет походить на жирафу. А так, ты видишь, ничего подходящего нет.

И правда, скалы напоминали развалины замка, позвонок какого-то гигантского животного, гриб со сбитой шляпкой и отдельно шляпку, лежащую рядом, контуры фантастической птицы, что-то вроде сидящей собаки, но даже при самой пылкой фантазии представить среди них жирафу было невозможно.

— Но ведь это не все скалы?

— Ну, все скалы осмотреть нам не хватит жизни. Этот океан, — он указал на сопки, — размером немного поменьше Ледовитого.

— Скажи, в каком районе оперировал партизанский отряд, в который входил Зарудный?

— Да где-то в этих местах, а где в точности — трудно сказать. Никого из участников отряда в живых не осталось. А рассказы не из первых уст, сам понимаешь, не особенно достоверны. О партизанах складываются уже легенды, и не различишь, где правда, а где сказка.

— А жирафа в этих легендах фигурирует?

— Ни в легендах, ни в рассказах охотников, а уж они заходили в тайгу еще дальше партизан.

— Значит, ты не веришь, что есть скала — жирафа?

— Кто знает, может быть, она и есть. Охотники могли окрестить ее иначе. Да и я, говоря по совести, до сих пор не так уж ясно представлял себе, как она выглядит в точности, голова жирафы. Вот даже специально захватил с собой книжку с рисунком.

Игорь достал из рюкзака книгу и передал геологу.

— Гм, — пробормотал тот, перелистывая книгу. — Я, между прочим, тоже на память голову жирафы не нарисую. Помню, что у нее маленькая мордочка и короткие прямые рожки. Вот она! Молодец, что захватил книжку. Можно будет сличать в случае чего. Конечно, охотники могут назвать подобную фигуру и головой пятнистого оленя, и «два гриба», и «пеньки» и как хочешь еще.

— Меньше всего вероятности, что они назовут ее жирафой, — подтвердил Игорь. — Эта животина тут не так уж широко известна. Даже мы и то, как видишь, пользуемся пособием.

— Именно поэтому, — упрямо сказал Саша, — Зарудный, наверное, и окрестил скалу жирафой. Понимаешь, тут двойная шифровка. Расчет на то, что семеновцы не так уж сильны в зоологии, а расспросы местных жителей им ничем не помогут.

— Но нам от этого не легче. Что же будем делать?

— Давай походим вокруг немного.

Ходить было очень трудно. И результаты нисколько не вознаграждали за усилия, которые затрачивали студенты. К обеду они успели осмотреть только одну из скал. С различных точек, сверху, снизу, сбоков, она представлялась то сидящей в лукошке курицей, то кустом, то головой монаха, то разворошенной копной. А когда друзья подошли к скале вплотную, она превратилась вдруг в огромный шалаш, подходящий для какого-нибудь великана. Несколько каменных плит стояло, прислонившись к остроконечному обелиску.

— Вот и окрести ее, — задумчиво сказал Игорь. — На что она только не похожа!

— А все же, — возразил Саша, набросавший в путевом блокноте несколько зарисовок скалы и теперь внимательно рассматривавший их, — во всех ее очертаниях есть что-то общее. Конфигурация сохраняется в общем во всех ракурсах. Ее-то уж с жирафой никак не спутаешь.

— Некоторое постоянство очертаний, правда, есть, — согласился Игорь. — Но у каждой скалы свой характер. Неизвестно, как поведет себя следующая.