Одолень-трава

— Учись, учись, внучек, — смеётся дед. И, посерьёзнев, добавляет: — Делу учиться — всегда пригодится. И мы друг по дружке учились. Бывало, ходишь, смотришь — вот и навыкнешь.

— Ну-ка, работничек, — берёт бабушка Гаврюшку за руку, — пойдём в избу. Совсем озяб. Идём, идём, скоро отец с матерью придут на обед.

В избе бабушка берёт прялку, садится с ней на лавку, поближе к окну, — вот всегда у неё так, ни минуты не посидит без работы. «Не сиди сложа руки, не будет скуки», — любит она повторять. Крутится, прыгает бойкое веретено в сухоньких пальцах бабушки, тянется, тянется бесконечная нить.

— Бабушка, расскажи про козлика.

— А будешь ли бабушку-то слушаться?

— Буду, буду, — обещает поспешно внук.

— Ну, тогда слушай:

Как у бабушки козёл,
У Мосеевны козёл,
Он во стойле стоял,
Он мякиночку жевал,
Он несеяную,
Немолоченую,
Неколоченую.
Захотелось козлу
Во лесок погулять,
Побежал наш козёл,
Всё не поженкою,
Не дороженькою.
Ему навстречу-то заинька.
— Ты не смерть ли моя,
Ты не съешь ли меня?
— Я не смерть твоя,
Я не съем тебя. —
Побежал наш козёл,
Снег копытами сечёт,
Бородой трясёт.
Ему навстречу-то волк-от идёт.
— Ты не смерть ли моя?
Ты не съешь ли меня? —
Подхватил волк козла
Поперёк ребра…
А бабка по лесу ходила,
Она голосом водила,
Не нашла козла,
Увидала одни ножки,
Побежала по дорожке
И домой пришла,
Одни рожки принесла.

Гаврюшка терпел, терпел и дал рёву.

— Почто плачешь-то, чудышко глупо?

— Козлика жалко-ооо!.. Вот погодите, мы с дедушкой ружьё как зарядим большим патроном да как бахнем в волка-то!.. Будет тогда зна-аать!..

— Ну куда ему, серому, против таких охотников, — в глазах у бабушки смешинки-слезинки. — Ну полно, полно реветь-то. Вот я тебе твою песенку спою, когда ты ещё в зыбке качался, я тебе её частенько певала.

И бабушка тоненьким надтреснутым голоском начинает выводить:

Ганюшка-пёрышко,
Не летай в озёрышко,
Ты улетишь высоко,
Упадёшь глубоко.
Как на землю падёшь —
Тебя мышка съест,
Как на воду падёшь —
Тебя рыбка склюёт!

— Бабушка, я ведь не маленький. Расскажи лучше сказку про могучих про киевских богатырей.

Но сказка так и осталась нерассказанной, заскрипело крыльцо, и в избу вошли отец с матерью.

Обедать пора.

После обеда прибежали Гаврюшкины друзья, Витька да Феська. Сели на лавку, сопят, шмыгают носами.

— Ну что, молодцы, хорошего скажете? — спрашивает дедушка.

— Мы за Гаврюшкой пришли. Снег нонче очень липучий, — пробалтывается Феська. Витька суёт ему кулачком в бок — молчи, а то дедка Матвей не отпустит Гаврюшку.

Дед, словно не замечая этого тычка, говорит:

— Ну, раз липучий, то почто и не пойти.

Гаврюшка пулей взлетает на печь, хлоп, хлоп — валенки на ногах. Ещё мгновенье — и накинута оленья малка[4], только глазёнки сияют из-под капюшона.

— Да долго-то не бродите, — несётся вдогонку бабушкино напутствие, — зря-то не мокните.

Куда там, побежали, будто воробьи полетели.

Домой Гаврюшка прибежал весь в слезах. Бабушка глянула, — ох те мне! — рукавички мокрёхоньки, малицу тоже будто в воде купали. Хотела поругать внука, да куда там, и так слёзы в два ручья.

— Ну что там опять стряслось? Ох, беда с нонешними ребятами, — ворчит старушка.

— Петька нашу крепость полома-аал!.. Мы строили, строили, а он пришёл да ногой — тык и полома-аал… Наша-то крепость была самолучшая… Говорит, ишь пулонцы[5], задумали лучше меня построить, так нате вам, нате вам!..

— Ах он, поганое семя! — бранится бабушка. — Ишь что задумал, оглобля неотёсанная, малышей обижать! Не плачь, белеюшко, не плачь, маленькой. Ты у нас парень мастеровой, лучше прежней сотворишь.

— И сотворю, — растирает слёзы Гаврюшка. — Всё равно сотворю. Мы с Витькой да Феськой такого настроим — никому не поломать.

— Настроите, настроите, как не настроить, — смеются глаза у бабушки. — Снимай малицу-то, строитель. Хватит, набродился-находился.

Бабушка закидывает малку на полати[6], там тепло, не жарко, рукавички и валенки ложатся на печку.

Под вечер бабушка пошла в хлев. Уходила — Гаврюшка сидел с Санькиной книжкой у окошка, разглядывал картинки. Пришла — никакого парня нет. Глянула на печку, на полати: так и есть, нету ни малки, ни валенок.

— Ушёл всё-таки! Ну, погоди! Придёшь домой, вот я тебе дам крепость!

Наконец пришёл день, которого Гаврюшка ждал с особым нетерпением. В этот день они всей семьёй собрались ехать к родственникам на праздник в соседнюю деревню.