Одолень-трава

— Колоссальная идея! — подхватил Омега. — Проветримся и продолжим наше интеллектуально-художественное общение уже на новом уровне. Ура!

Сытно, вдоволь поевший Эмка уютно подремывал в глубоком кресле. Девушки тоже идти не захотели, Боб остался с ними. Вышли прогуляться вчетвером: Альфа с Омегой и Вадим с новеньким.

— Вы нас ждите, — крикнул на прощанье Альфа.

— Мы еще вернемся за подснежниками, — добавил Омега.

2

Вышли на улицу.

— Ну что ж, может, для начала прокатимся с ветерком? — полуспросил-полуответил долговязый Альфа.

Неглупый и, кажется, способный парень, и все бы хорошо, если бы не эта вот нахальная уверенность, что во всем и всюду он обязательно должен главенствовать, командовать. Для вида, как вот и сейчас, не прочь что-то и спросить, но спрашивает таким тоном, будто заранее знает, что если ему чего-то захотелось, то этого же хочется и всем остальным, и все равно будет так, как он скажет. А еще это всегдашнее подыгрывание ему Омеги. Недаром Альфа любит рекомендовать своего дружка: мой беспрекословный единомышленник…

Вот и сейчас Вадиму вовсе не хотелось лезть в машину, — как славно бы просто пройтись по вечернему городу! — но Омега уже орал на весь Бобовый:

— Космическая мысль!

И новенький — он назвался то ли Джоном, то ли Джимом, Вадим не запомнил, — новенький, уже в свою очередь стараясь показать полное единомыслие с командиром и его другом, тоже загалдел:

— Даешь вторую космическую скорость!

Джим этот — кажется, его звали все-таки Джимом — на улице и совсем развернулся. Он словно бы боялся показаться своим спутникам недостаточно развязным. А может, он хотел как-то «отработать» то доверие, какое ему оказали Альфа с Омегой, пригласив в такую блестящую компанию, и теперь на улице старался их развлечь как только мог.

Вот Омега задрал голову, поглядел на звезды и глубокомысленно изрек:

— Далековато, черт возьми! Сколько-то там триллионов световых лет…

Джим тоже взглянул вверх, но не просто взглянул, а еще и звучно плюнул в небо:

— А может, все же долетит?! Ха-ха…

Кто-то нечаянно задел плечом свесившуюся из палисадника ветку — хрясь, и весь сук беспомощно повис на тонкой кожице.

Альфа картинным жестом бросил окурок в урну — Джим следом же за ним лихо поддал ногой ту урну, и она с грохотом, рассыпая бумажный мусор, покатилась по тротуару. А когда Альфа с Омегой, довольные, заржали, Джим смеялся громче всех, и лицо его выражало самое полное счастье. Похоже, мальчик уже не впервые самоутверждался в жизни подобным образом.

Показался зеленый огонек такси. Альфа властным жестом остановил машину и, по-хозяйски усаживаясь на переднее сиденье, небрежно бросил водителю:

— В сторону Серебряного бора, шеф.

— С ветерком! — добавил Омега.

— На второй космической! — взвизгнул Джим.

И по дороге в машине он не сидел спокойно, а все крутился, суетился, пытался острить, и Вадим, понемногу трезвея, не раз пожалел, что опять у него не хватило характера сделать так, как ему самому, а не тому же Альфе хотелось. Прошелся бы он сейчас по улице, позвонил бы еще раз Вике, а если ее все еще нет, вернулся бы опять к Бобу — с Машей сидеть куда интереснее, чем вот с этим развязным и, как теперь окончательно ясно, не очень-то умным Джимом. А скоро, через сколько-то минут, еще будет не такая уж и веселая, если разобраться, хотя Альфе с Омегой она всегда кажется очень забавной, сцена расплаты с водителем.

— Вот сюда, шеф, в этот переулок, — говорит Альфа. — А теперь еще раз направо, вон в тот тупичок… А теперь можно и тормозное управление включать. Спасибо!

И спокойно так вылезает из машины.

— Ничего не стоит, — пока еще не чувствуя подвоха, вежливо отвечает шофер. — Два семьдесят.

— Ну вот и разбери, — включается в разговор Омега. — То ничего не стоит, то какие-то два семьдесят.

Теперь только начиная что-то подозревать, шофер сухо, строго говорит:

— Ну, шутки шутками, молодые люди, а платить мне за вас интереса нет.

— А ты, милый, заплати, — вежливо так, почти нежно просит Альфа. — Будь другом, заплати. У нас как нарочно, понимаешь, мелочи нет. В другой раз в долгу не останемся. — И — резко меняя тон: — Шуметь не советуем. Поворачивай оглобли и…

— И пока цел, — подхватывает Омега.

— И на второй космической, — нагло ухмыляясь водителю прямо в лицо, заканчивает Джим.

Шофер еще секунду ошалело сидит без движения, а потом, оглянувшись на пустынный тупичок, в бешенстве дергает скорость и дает газ.

— По-одонки! — зло выдавливают его перекошенные губы.

— Но-но! — кричит вслед взревевшей машине Омега.

Вместе с Альфой и Джимом они теперь уже безбоязненно и удовлетворенно, будто удачно закончили важное дело, смеются. Вадиму нынче все это не смешно, но и он, по инерции, тоже кривит в усмешке губы.

Потом они, оживленные, довольные собой, шли к метро. Шли и наперебой бахвалились друг перед другом, вспоминая в подробностях, как они здорово прокатились:

— Машину вел классно.

— Старался!

— А как потом-то взвыл!

— Рыпаться начал, дурачок…