Одолевая дьявола

– Хотела бы я сама это знать, – неожиданно с досадой вздохнула девушка. – В последнее время король сам не свой: отменил все запланированные балы и выезды, наводнил дворец бесчисленным количеством стражников – хотя и без того ими кишмя кишела вся столица. Поэтому-то придворные и вся знать вынуждены проводить лето взаперти, сходя с ума от скуки.

– А что мешает вам с супругом уехать на отдых, оставив остальных дальше чахнуть от тоски во дворце? – не удержалась я.

Она глянула на меня с удивлением. Впервые тонкая морщинка раздумий прорезала идеально гладкий лобик.

– Право слово, вы рассуждаете весьма странно. Оставить короля в окружении соперников за монаршее внимание и милости? Нет, лучше уж я некоторое время поскучаю здесь, нежели так глупо лишиться королевского расположения.

Внезапно она замолчала и внимательно вгляделась в показавшийся впереди женский силуэт. Странным образом, он показался мне смутно знакомым. Тем временем маркиза безо всякого рода объяснений совершенно неожиданно для меня перешла на далекий от грациозности бег, молчаливым жестом призывая меня последовать ее примеру.

И только когда мы оказались на широкой площадке, за которой лестница брала круто вниз, девушка смогла, отдышавшись, утолить мое невысказанное вслух любопытство:

– Я уже боялась, что не миновать нам встречи. К счастью, успели как раз вовремя.

– Вовремя для чего?

– Чтобы избежать встречи с одной пренеприятнейшей особой. Она – ходячее недоразумение. Горе тому, кто столкнется со старой маразматичкой, которая ко всему прочему, готова всем и каждому рассказывать про своего драгоценного сыночка. И как только во дворце терпят подобных слуг?

– Старуха Грена? Вы ведь ее имеете в виду? – в уме всплыла встреченная мной утром не в меру говорливая служанка, которая идеально подходила под перечисленные особенности.

Широко распахнутые глаза в немом удивление воззрились на меня.

– Она встречала меня у самой кареты, – пояснила я.

– Ох, бедняжка! – маркиза все поняла без лишних слов. – Не повезло вам в первый же день наткнуться на Грену! Ее избегают буквально все! И недаром: она умудряется доводить до белого каления своими расспросами буквально всех придворных, не говоря уже о высшей знати! И никто не имеет на нее управы – даже сам герцог, который по праву носит звание главного брюзги и грубияна всей столицы.

– Почему же ее не прогонят из дворца в таком случае?

– Ах, – она картинно взмахнула белой ручкой. Этот жест вышел настолько изящным, что я, залюбовавшись, даже не сразу прислушалась к ее словам. – Поговаривают, что она прислуживала еще родителям нынешнего короля, поэтому он сквозь пальцы смотрит на все ее выходки. Она, как бы это лучше сказать, – девушка заметно напряглась, с усилием, наконец, выдавив из себя нечто, прозвучавшее довольно картаво: – Sous la protection.

По-видимому, оставшись удовлетворенной тем, как прозвучали ее слова, девушка томно улыбнулась и добавила, наслаждаясь моим недоумением: – Ах, вы не понимаете французский? Бедняжка! В нашем обществе знание языков считается признаком высшей степени образованности.

Я промолчала, немного покоробленная нарочито жалостливыми нотками, прозвучавшими в ее хрустальном голоске. Я не знала никаких других языков, кроме своего родного, потому как нанимать учителей могли только по-настоящему богатые и знатные семьи, к принадлежности которым отнести себя я, конечно, не могла.

«Любопытно», – вдруг промелькнула украдкой шальная мысль: «Что бы сказала эта расфуфыренная особа, узнав, кем на самом деле приходится мне король?». К счастью, совсем скоро мне стало не до нелепых размышлений: мы, наконец, приблизились к столовой, о чем явственно свидетельствовало увеличение числа хмурых стражников, расставленных, казалось, через каждые пару шагов.

Уже можно было без особого труда расслышать оживленные голоса и смех, приправленные аппетитными ароматами, которые, однако, не могли пробудить во мне аппетита: слишком сильно было волнение. Каждый новый шаг, приближавший меня к цели, колоколом отдавался где-то внутри.

С трудом сдерживая дрожь, я вошла вслед за маркизой в просторную столовую, которая по праву могла бы сойти и за тронный зал.