Одолжи мне жениха

Я заметила, как он мгновенно просканировал то, во что я была одета. Ага, заработало! Рубашка братца Гани вроде бы не вызвала недовольства. А по Огарёву вообще-то не разобрать сегодня. Мрачный. Устал, наверное. Но на жалость мне давить бесполезно.

– Это я тебе решила свитер связать, – мурлыкнула я. – Зима близко.

– Да? – Ярослав плюхнулся в кресло, устало вытянул ноги. – А чего не малиновый?

– Мне кажется, что тебе к твоим серым глазам пойдёт синий, – всё так же елейно ответила я. – Ну-ка встань, я примерю, правильно ли я петли набрала.

– Нет, – покачал головой Ярослав. – Я устал. Не буду вставать. Надо – снимай мерки с лежачего тела. – И он сполз вниз по креслу, закинул руки за голову и закрыл глаза.

Ну, и сниму мерочки… Я подошла и наклонилась. Именно в этот момент Ярослав открыл глаза. Темно-серые. Черные ресницы. Да, ему пойдёт синий цвет. Если я его свяжу. Мы так и застыли – он, полулёжа в кресле, и я – согнувшаяся со спицами в руках над ним.

Ах, если бы не эти чёртовы спицы…

– Ну как, правильно всё сделала?

Теперь смутилась я.

– Да. – Я поспешила плюхнуться обратно на диван.

Ярослав еще полчаса, наверное, в такой позе сидел в кресле. А я три раза распускала резинку!

* * *

Я занималась домашним хозяйством.

Я вязала свитер. Я сварила куриный суп с домашней лапшой, нажарила котлет и испекла пирог с клубникой. Как-то завела разговор о том, что мне не нравятся кухонные роллеты на окнах и что их нужно сменить на римские. И что шторка в ванной мне тоже не нравится.

Огарёв хмыкал, угукал, утыкался в телефон, уходил в кабинет. На троллинг, словом, не вёлся. И в то, что я вью гнездо в его квартире и собираюсь, как Виолетта, его охомутать, верить, похоже, отказывался. Ну и чёрт с тобой. Главное, чтобы в это не поверила я сама.

* * *

Мы ужинали и всегда о чем-то трепались.

– И все-таки, почему ты не был на мужском стриптизе? – Мне хотелось приключений. Или хотя бы перепалки.

– Это прямо самый актуальный и животрепещущий вопрос дня, угу, – буркнул Ярослав, занимаясь чаем.

– Ну ладно, а на женском почему? – Я помнила, что он мне ответил в прошлый раз. Зачем спрашивала сейчас – необъяснимо.

Ярослав тоже, похоже, остался в непонятках. Посмотрел на меня хмуро. И с ответом заморачиваться не стал – сдублировал:

– Дома, при правильном настрое и мотивации, тебе девочка сама всё покажет. Вот Виолетта – могла.

И замолчал. Типа осёкся. Типа оговорился. Так я и поверила. Ну что, Антонина, хотела перепалки? Получи. Ведь с Виолетты станется на курсы пол-данса ходить. Для повышения привлекательности инвестиций.

– Какой ты жестокий человек, – вздохнула я, развёртывая конфетку.

– Почему? – И бровью своей великолепной не повел Огарёв на мой упрёк.

– На стриптиз не ходишь! А где-то сейчас рыдает танцовщица. – Я принялась размешивать чай в противоположную сторону. – И есть еще парень Богдан… – Я снова сменила направление движения ложки. – Утирает скупую слезу леопардовыми плавками.

– Знаешь… – Ярослав отпил чай и поморщился – горячий. – Я, конечно, на мужском стриптизе не был… Но, подозреваю, что в эти плавки даже высморкаться толком не получится.

Через секунду мы оба ржали. Вот что мне нравится в Огарёве – так это здоровое чувство юмора.

* * *

Но бывают в жизни и неудачные моменты. Вот сейчас я неудачно вышла с работы.

– Тосечка!

Твою ж дивизию! Я изобразила улыбку, но получилось неважно.

– И тебе не кашлять, милый.

Ярик попытался меня поцеловать, но я отвернула лицо, и он чмокнул в район уха. Я поморщилась, но Ярик сделал вид, что не заметил.

– Слушай, а я дозвониться не могу до тебя, несколько раз приходил, да все никак не мог застать! – с отвратительной жизнерадостностью начал, засуетился мой бывший. – Вот, пришёл к тебе на работу.

И ведь поймал на выходе из торгового центра, умелец.

– Пришёл – молодец. Тебе гриль вернуть?

– Тоня, ну какой гриль, о чем ты! – изобразил удивление Ярик.

– Как какой? – строго спросила я. – Электрический, из нержавейки. Или что-то еще ты у меня забыл?

– Тоня, ну хватит дуться… – заныл Ярик. – Ну, поругалась, с кем не бывает. Давай мириться.

– Мириться?

Ярик, конечно, периодически нес ахинею. Но чтобы такую…

– Конечно, мириться! Ну ты же сама посуди… – Ярик тут же принялся меня убеждать. Все так и норовят меня убедить, будто на лбу у меня написано: «Убеди меня». – Вот кого ты найдёшь? Ты же не фотомодель, Тонь, да и характер у тебя того… И волосы… А я тебя это… люблю. Давай всё забудем. Кто старое помянет – тому…

– …Сейчас в морду дадут, – вкрадчиво раздалось над моим ухом.

Я вздрогнула. Обернулась.

Я себе представляла противостояние двух Ярославов? Вот, кажись, накаркала.

Я переводила взгляд с одного на другого. Тут даже сравнивать не надо. Несопоставимые величины.

– Ты кто такой? – надул щеки Ярик. – Мимо проходи.

– Тоня, краса моя ненаглядная. – Огарёв ненавязчиво водрузил свою тяжеленную руку на мои пусть и крепкие, но все же женские плечи. А потом практически борцовским хватом притиснул к себе. – Это что за мимокрокодил?

На лице Ярика отразился нешуточной силы мыслительный процесс. Результатами которого стали сразу несколько событий.