Одолжите тенора! Звездный час (ЛП)

Мегги. Я — я просто зашла передать кое-что господину Мерелли.

Сондерс. А, ну да. Понятно. Господину Мерелли.

Мегги. Тетя Джулия хотела бы услышать от него короткую речь на приеме.

Сондерс. Ну, мы посмотрим. Ведь господин Мерелли страшно устал, это точно… Я прав, господин Мерелли?

Макс. Хм? Да. Конечно. (Зевает.)

Мегги. Ну… Пожалуй, я тогда пойду.

Сондерс. Это было б здорово.

Мегги. Рада была познакомиться с вами, господин Мерелли. Надеюсь, мы еще как-нибудь увидимся.

Макс. Я тоже очень рад.

Мегги. До скорого.

Макс. До скорого?

Мегги(кивает в сторону двери)

. Дверь в ваше сердце ведь открыта.

Макс. Благодарю.

Мегги. И не закроется. Я уверена.

Макс(не очень понимая). Ну, конечно.

Мегги. До скорого.

Макс. До скорого.

Мегги. Так что я не говорю «до свидания». Просто «au revoir».

Макс. Ciao.

Мегги выходит. Макс закрывает дверь и прислоняется к ней. Он без сил.

Макс(своим голосом). Итак?

Сондерс

. Макс, Макс, Макс. Мы были на высоте, сукины дети.

Макс. Мы?

Сондерс(вне себя от радости). Ха-ха! Ха-ха-ха! О, господи! Полнейший триумф! Макс, они все чуть спинки у кресел не перегрызли. Они были в экстазе. Они испереживались, они исстрадались, они выплакали все глаза.

Макс. Значит, я был, похоже, на высоте.

Сондерс. Макс, я тебе вот что скажу. Я тебе кое-что должен.

Макс. Не кое-что. А много кое — чего.

Сондерс. Что верно, то верно. Сделаю все, что пожелаешь, проси, о чем хочешь –

Макс. В следующем сезоне.

Сондерс. Хм?

Макс. Наш следующий сезон я начну, пожалуй, с Дона Хосе в «Кармен».

Сондерс. Ого.

Макс. Затем последует Рудольфо из «Богемы», а закончим сезон чем-нибудь полегче, вроде «Севильского цирюльника».

Сондерс(после короткой паузы). Ну, что ж. Есть о чем подумать.

Макс

. Я уже обо всем подумал.

Сондерс. Макс –

Макс. К десяти утра контракты должны быть готовы и лежать у вас на столе.

Сондерс. Макс! Ты заходишь слишком далеко.

Макс. Ой, извините, замечтался.

Сондерс. У меня есть другая идея, если получится. Вдохновение. Вспышка гениальности. Тебе понравится.

Макс. Да?

Сондерс(хитро улыбаясь). «Реквием» Верди.

Макс. Что-то я вас не очень понимаю.

Сондерс. Реквием! Заупокойная служба. По усопшему. Кто умер, Макс?

Макс. Тито! Совсем забыл.

Сондерс. А я вот нет, и все рассчитал. Завтра утром мы вместе с тобой приходим сюда. Стучим в дверь, никто не отзывается, так что мы вызывает менеджера. Он впускает нас и — «О, боже, человек умер! Тито! Что ты наделал?!» Слишком поздно. Его больше нет. Лицо белое, как полотно. Я едва шевелю языком. В течение часа вся пресса будет в курсе, и в понедельник через ведущие газеты и журналы об этом узнает вся страна. Итак — я созываю пресс — конференцию. Делаю короткое и трогательное заявление: «Мы, сотрудники Кливлендской оперной компании, те, кому посчастливилось последними услышать на сцене бессмертный голос великого певца, безвременно покинувшего сей мир, в честь памяти IL Stupendo будем давать любимейшее сочинение господина Мерелли „Реквием“ Верди. Каждый день в течение всей недели. Начало в восемь вечера».

Макс. Точно его любимое?

Сондерс. Черт, да откуда я знаю?

Макс

. Ого.

Сондерс. Дело в том, ты, недоумок, что мы сразу станем известными! Еще не дошло? Все звезды съедутся к нам, такой шанс они ни за что не упустят. Понсель, Мельхиор, Лили Понс. Популярность будет неслыханной. Лучше плана я бы не придумал, если б даже сам его придушил. А кто, как ты думаешь, будет исполнять партию тенора? А?

Макс. Я?

Сондерс. Ты.

Макс. Благодарю.

Сондерс. Не стоит. А теперь слушай, я бегу вниз на этот дурацкий банкет, положение обязывает. Одень вот этот фрак и «бабочку» и снова стань Максом. Потом побудь здесь при запертых дверях и не впускай абсолютно никого ни под каким предлогом. Понял?

Макс. Только… находиться здесь, с э-э-э… (кивает в сторону спальни.)

Сондерс. Соберись. Я за Тито извинюсь — какой ему теперь банкет, а вот сногсшибательную сенсацию он нам завтра устроит — а потом, когда банкет закончится, я приду в номер, и мы вместе покинем его. Хорошо? Вот так. Ну, переодевайся. (Направляется к двери.)

Макс. Э-э-э… сэр.

Сондерс. Что такое, Макс?

Макс. Я э-э-э… хочу сказать, что он мне очень нравился. И вы не очень представляете себе… как я успел к нему привязаться. И вот он умер.

Сондерс. Макс, поверь мне — я любил его как брата. Но помочь ему мы уже ничем не можем. Слишком поздно.

Макс. Это верно.

Сондерс. Помни только одно: у тебя впереди блестящая карьера. И ничто нам не помешает. Может, эта мысль как-то утешит тебя.