Одри Хепберн - биография

Одри говорила о своих собственных проблемах более спокойно, но напряжение от столкновения eё работы с eё жизнью очень хорошо ощущается. «Мне кажется, что любая женщина, только став матерью, реализует себя. Я уверена, что для того, чтобы стать по-настоящему хорошей актрисой, способной играть самые разнообразные роли, доступные мне в моем возрасте, необходимо было пройти через опыт рождения ребенка. Раньше я этого не понимала. Теперь я это знаю». Материнство заставило Одри cepьёзнее отнестись и к своей артистической карьере, искать равновесие между профессией и материнским долгом. Теперь, когда у нeё появился ребенок, нельзя было оставаться бездомной «работницей кинофабрики». Ее все меньше и меньше устраивала кочевая жизнь, которую они вели с Мелом в гостиничных номерах и снятых в аренду виллах. В то время как для Мела с его непоседливым характером нужна была активная деятельность, Одри тяготела к созданию постоянного дома для их семьи. Постепенно их пути и устремления начали расходиться.

Рождество 1960 года они провели в Голливуде. Одри в это время завершала работу над «Завтраком у Тиффани». Малютка Шон прилетел из Швейцарии вместе со своей няней-итальянкой. Одри всегда говорила об этом празднике «с двумя моими мужчинами» как о самом счастливом Рождестве в eё жизни. Но с началом нового года наступил черед Мела выбирать путь для всех троих. Одри с ребенком пришлось последовать за ним. Сначала они жили в Париже, где он снимался во французском фильме «Дьявол и десять заповедей», а затем вернулись в Бургеншток. Жизнь там текла мирно, беззаботно и, пожалуй, слишком обыденно. Но это нравилось Одри. Она вставала в 6.30 утра покормить ребенка и приготовить завтрак для Мела, если он был дома. Обычно Одри готовила сама, даже для гостей, приезжавших в Бургеншток на короткое время. Если же гости задерживались у них, она приглашала кухарку из деревни. Давая выход своей кипучей энергии, Мел играл в теннис. Они много читали; два или три раза в неделю ездили на рынок в Люцерн.

Как раз в это время Софи Лорен и Карло Понти переехали в Швейцарию и оказались их близкими соседями. У Одри и Софи было гораздо больше общего, чем просто работа в кино. Подобно Одри, Софи было очень трудно выносить ребенка, и она пребывала в том мучительном состоянии, которое вызывает в женщине неудовлетворенное желание стать матерью. Она часто приезжала к Одри на ужин, когда Понти уезжал по делам в Милан или Рим, а Мел был где-нибудь на съемках. Материнство освободило Одри от обязанности следовать за мужем. Теперь центром семьи сделался Шон. Уложив сына, Одри начинала готовить макароны для себя и Софи, и две женщины-красавицы, знаменитые звезды мирового кино, ужинали на кухне в полном одиночестве, словно две соседки-домохозяйки. В каком-то отношении удовольствие от воспитания ребенка было связано с простотой сельской жизни, с eё спокойным, хотя порой и несколько однообразным ритмом. Тут большое значение имела смена времен года. Здесь она могла дышать чистым горным воздухом и любоваться снегами на вершинах, а не укрываться в каком-нибудь голливудском каньоне под козырьком от солнца.

Но кино – это такой водоворот, из которого очень трудно выплыть. С наступлением весны 1961 года Одри вынуждена была покинуть Бургеншток и вернуться в Голливуд.

После рождения Шона она начала ощущать себя «замужем, по-настоящему замужем». Это было то, к чему она, по eё собственным словам, всегда стремилась. Ей не нужно было зарабатывать на жизнь. Одри стала искать место для семейного гнезда, которое должно было стать надежным убежищем. Софи Лорен убедила ее, что слава в кино не только тягостная и обременительная вещь, но и крайне рискованная. Богатство вызывает зависть и становится целью преступников и международных банд вымогателей.