Одри Хепберн. Жизнь, рассказанная ею самой. Признания в любви

Я сомневалась и сомневалась. Моя мудрая мама была готова поддержать любое решение, но на меня не давила совершенно. Подозреваю, что, прекрасно зная собственную дочь, она предвидела мое решение. Честолюбие обязательно должно было пересилить любые страхи.

А честолюбия у меня хватало! Но кто, скажите, из молодых актеров, неважно, танцует он или поет, играет трагические роли или занимается пантомимой, не подвержен этому «недостатку»? Да и недостаток ли честолюбие? Без него не мог состояться ни один мало-мальски знаменитый и даже просто талантливый актер или актриса. Если в вас совершенно нет честолюбия — играйте перед зеркалом в своей квартире, там возможны любые роли и любое качество игры. Но если человек выходит на сцену, значит, желает, чтобы его заметили, даже третьей слева во втором ряду.

На помощь пришел еще один удивительный человек — Марсель Далио. Всю жизнь меня окружали замечательные люди, я просто купалась в их любви и помощи, без их поддержки ни за что не смогла бы состояться!

Марселя так и не оценили по достоинству, предлагая роли второго плана, а как человек он вообще бесценен. Далио дал мне совет, который пригодился на всю оставшуюся жизнь:

— Слушай свое сердце. Если ты почувствуешь, что поступаешь правильно, значит, ты действительно поступаешь правильно.

Колетт сказала свое веское слово (она имела право выбирать исполнительницу заглавной роли), и по возвращении в Лондон я отправилась на встречу с Джильбертом Миллером, купившим права на сценическую версию книги, писательницей Анитой Лоос, создавшей эту самую версию, и Полетт Годар, актрисой, бывшей женой великого Чарли Чаплина. Эта великолепная троица должна была утвердить или отвергнуть выбор Колетт.

В отель «Савой», где состоялась встреча, меня отвез Джимми Хенсон.

Еще в Монте-Карло я очень переживала, как он отнесется к такому предложению. Но мама оказалась права, для начала в телефонном разговоре попросив Джимми прочитать книгу. Замечательный финал понравился моему жениху, и он согласился с необходимостью принять предложение Колетт. И правда, финал «Жижи» мог подсказать и мой ответ Джеймсу Хенсону.

Потрясение бедный Джеймс испытал, увидев, как меня нарядили для важной беседы: вместо элегантной блузки мужская рубашка на размер больше моего, скромные носочки и туфли без каблука. Ни дать ни взять девчонка лет тринадцати-четырнадцати.

— Меня арестуют за совращение несовершеннолетней, и спасти сможешь только ты, подтвердив, что я твой жених.

Пришлось пообещать бедному Джеймсу не оставлять его надолго в тюремных застенках.

— Одри, ты едешь соглашаться?

— Я не знаю, Джимми, я боюсь.

— Ты замечательная, у тебя все получится. И я никогда не буду мешать тебе делать то, что захочется.

Похоже, Джильберт Миллер, когда я вошла в его номер в отеле, испытал такой же шок. Его бровь откровенно приподнялась:

— Мадемуазель, сколько вам лет в действительности?

— Я родилась в мае 1929 года. Но, думаю, пять лет оккупации можно отнять, потому и выгляжу несколько моложе…

Миллер несколько мгновений размышлял, потом решительно затряс головой:

— Все равно мало! Пойдемте.

Моя демонстрация способностей перед Анитой Лоос и Полетт Годар позорно провалилась, я без конца запиналась, а мой голос не услышали бы даже за три шага. Почему эти доброжелательные дамы не выгнали меня прочь, не понимаю. Мало того, Лоос обещала, что в труппе найдется кому заняться моим голосом и, конечно, актерскими навыками.

Они согласились с предложением Колетт и утвердили меня на роль Жижи! Уладить дела с киностудией взялся сам Джильберт Миллер. Я ужаснулась, узнав, что ему придется заплатить студии несколько тысяч фунтов стерлингов!

Мне показалось, что прямо к ступенькам «Савоя» подплыло облако, чтобы унести меня в небесную высь! Заглавная роль в спектакле на Бродвее, да еще и в столь ожидаемой постановке… Пришлось даже украдкой ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не сплю.

Джимми, терпеливо ожидавший меня в машине, молча открыл дверцу, помог сесть. Я держалась так, словно боялась расплескать внутри себя что-то сверхценное.

Наконец Джимми не выдержал и расхохотался:

— По твоему ошарашенному виду понятно, что пробы прошли великолепно.

Я замотала головой:

— Я позорно провалила все: читку текста, голосовые упражнения…

— И?

— Но они все равно взяли меня на роль.

— Ты отправляешься за океан?

Но меня волновало другое:

— Джимми, Миллер должен заплатить за меня несколько тысяч фунтов студии. А если я не справлюсь, он не потребует вернуть эти деньги?

Видимо, в моем голосе был такой ужас, что Джимми снова рассмеялся:

— Одри, ты чудо! Если нужно, я сам заплачу эти деньги даже сейчас. Я очень хочу, чтобы тебе все удалось и ты стала моей женой.

— Джи-им…