Одураченные. Из дневников, 1939–1945

<Запись в связи с выступлением Геббельса на митинге в одном из областных центров рейха. Министру пропаганды внимали в целом 200 000 соотечественников. Речь, звучавшая по радио и на площадях соседних городков, была воспринята с «восторженным одобрением».>

Д-р Геббельс назвал эту войну уникальным историческим столкновением, не идущим в сравнение ни с какой из прошлых войн. Вопрос, по Геббельсу, стоит сегодня так: быть нации или не быть? Немецкий народ — в опасности. «Поэтому каждый соотечественник должен вести себя в труде и в бою так, будто опасность угрожает ему самому». В великих исторических сражениях, заявил д-р Геббельс, решающее значение имеет — наряду с вспомогательными материальными средствами — лучшая идея, наряду с количеством — качество и более высокая политическая мораль. Говорил он и о том, что решающая битва еще предстоит, и воздал хвалу воинскому духу, которым должен проникнуться весь немецкий народ — как на фронте, так и в тылу.

Нельзя не признать: д-р Геббельс отлично владеет своим мастерством и знает своих слушателей. Словами, как волшебник, он может извлечь «шансы» из гиблого дела. Стоит ему заявить, что все шансы на победу в наших руках, и массы тут же встречают его слова ликованием.

Не знаю, что он понимает под «шансами». Я вижу что угодно, только не шансы. Какая нам польза от «шансов» из речи искусного оратора, если все шансы на победу у наших противников. Ни один разумный человек не назовет игру без козырей богатой шансами.

Как долго еще немецкий народ будет терпеть и надеяться на чудо?

23 июля 1944

<Запись в связи с сообщением о том, что на одном из заводов в Верхней Силезии рабочие добровольно проработали 32 часа подряд, чтобы починить вышедший из строя котел, без которого работа в цехе встала.>

Рабочие куют оружие, чтобы война длилась дольше. Можно наблюдать, что как раз рабочие подчиняются приказам начальства беспрекословно. Рабочие и работницы, которые садятся в поезд в Рюссельсхайме, отличаются тем, что произносят «Хайль Гитлер!» с особым ударением.

27 июля 1944

Бомба, заложенная вроде бы полковником графом фон Штауффенбергом, взорвалась, если верить официальным сообщениям, в двух метрах от фюрера. Фюрер остался цел и невредим. Вот тут-то и зарыта собака. Кто теперь дерзнет усомниться, что фюрера хранило Провидение? Ведь случилось зримое чудо. Народ должен быть уверен, что фю-рер будет вознагражден теперь окончательной победой.

Отступление на Востоке может подорвать веру в фюрера. Поэтому надо было что-то предпринять, объяснить народу, что заговорщики — генералы, изгнанные из армии за трусость и неумение командовать. Теперь они — козлы отпущения. Если же покушение спланировано и совершено офицерами, то исполнено оно из рук вон плохо. Революция, совершаемая офицерами (без народа), — дело гиблое.

Впрочем, я приветствую спасение фюрера, потому как он должен стать очевидцем позорного конца. Чтобы не было никаких отговорок на будущее. Он должен оставаться здесь, пока не будет никакого выхода, пока даже Провидение окажется не в силах помочь ему.

28 июля 1944

<Газетная вырезка:>

«908 000 немцев репатриировалось

Берлин, 25 июля (<19>44)

С возвращением на родину 350 000 российских немцев, последние 130 000 из которых только что прибыли из Транснистрии^{69}, общее число немецких граждан, репатриировавшихся в рейх в период с осени 1939 по июль 1944 года выросло до 908 000. Вернувшиеся — этнические немцы Балтийского региона, Волыни, Галиции, Нарева, Хелма, Люблина и Бессарабии, Северной Буковины, Южной Буковины, Добруджи, Боснии и немецких поселений на территории от Кавказа до Днестра.

Таким образом, поручение, данное рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером как рейхскомиссаром по вопросам укрепления немецкой народности ведомству Фольксдойче Миттельштелле, было исполнено в полном объеме, что предотвратило дальнейшее размывание ценной немецкой крови в СССР и помогло тосковавшим по дому этническим немцам из опасных регионов на Востоке и Балканах вернуться на историческую родину».

2 августа 1944

<Запись в связи с введением немецкого приветствия в вермахте^{70}>

Приветствие «Хайль Гитлер!» должно быть знаком нерушимой верности фюреру. Я считаю это приветствие пошлым, ни о чем не говорящим жестом.

—