Одуванчик

Через год мы открыли фактории в Биляре, Суваре, Янине. Через два я уже знал не только все дороги, броды, крепости, но и кто что думает из тамошних вятших.

Нет, девочка, не надо преувеличивать мои успехи. Эмират был всегда довольно аморфным образованием, Бряхимовский поход усилил прежние центробежные тенденции - я лишь воспользовался этим. Кого-то поддержал, кому-то помог... Уйти с Волги, например - их собственное решение.

Конец девяносто первой части

Часть 92. "Сверкают звёзд золотые..."

Глава 504

"Еще темнее мрак жизни вседневной,

Как после яркой осенней зарницы,

И только в небе, как зов задушевный,

Сверкают звезд золотые ресницы.

И так прозрачна огней бесконечность,

И так доступна вся бездна эфира,

Что прямо смотрю я из времени в вечность

И пламя твое узнаю, солнце мира".

Афанасий Афанасьевич - как всегда. Под густой пеленой печали про "мрак жизни вседневной" - восторг красоты и пылающий огонь надежды. Ох, и хороши здешние летние ночи! Когда "сверкают звезд золотые ресницы".

Классик прямо девиз попандопулы сформулировал! "Прямо смотрю я из времени в вечность". Из двух времён. Би-хроноскопичность. Да не "хрено-", а "хроно-"!

"Смотрю в вечность".

Из своего прошлого. Которое несбывшееся будущее этого мира.

Из своего настоящего. Которое ломающееся в моих руках прошлое неслучившегося будущего.

Ничего нет. Ни прежнего прошлого, ни прежнего будущего. Только "золотые ресницы" равнодушных далёких звёзд. И пылающее "солнце мира" - жизнь человека. Созидающего и разрушающего, гадящего и взлелеющего. Живущего. И я промеж них. Один из мириадов. Попандопуло...

О-хо-хо... Ось мира, пуп земли, венец творения... Господи! Верни меня обратно! Я буду хорошим! Я...

Я уже никогда не буду.

Не буду прежним.

Даже если бы это был просто сон - я уже стал другим.

Останется память, останутся знания, опыт... о каких-нибудь расшивах или мерее на кожах. О местах и зверях. О ночном волжском ветре с запахами прибрежных лесов и лугов. О лёгком плеске воды при волшебном неслышном ходе шверта... О людях. Которых я здесь встретил. Об их любви и ненависти, хитрости и глупости, удивительном уме и разнообразнейших талантах. Обо всём этом - о "Святой Руси".

Русь - во мне. Навсегда. До последнего вздоха.

Не, Господи, не надо меня возвращать. Мне и здесь... не скажу - хорошо, но... - очень забавно.

***

Перед рассветом "Белая Ласточка" пришвартовалась у "Воеводской" пристани под Стрелкой.

У меня уже своя пристань есть!

Транспорты с людьми останавливают выше по рекам - у фильтрационных пунктов, "грузовики" идут к своим местам, большей частью чуть ниже по Волге. А здесь, почти в том месте, где два года назад "дастархан победы" развернули после Бряхимовского боя - административные и особо важные посудинки ставятся.

Тем более странно видеть здесь постороннюю ладью.

Караульщик на причале при нашем появлении выскочил из сторожки. Кинулся, было, рапортовать. Не надо. И колокольного звона - не надо. Что я - князь какой или епископ? Государь приехал - эка невидаль. "Опять черти нашего лысого принесли" - зачем? Пусть народ отдыхает.

-- Что за лодейка?

-- Дозволь, докласть, господин воевода! Яссы с Боголюбова пришедши.

Оп-па... Яссы... Это ж где-то на Кавказе? Из Боголюбова? Странноватенько... "Всё чудесатее и чудесатее".

В любом случае - посторонних мне на Стрелке не надобно. Для того я выношу пограничные пункты, таможню, карантины на границы.

-- А чего их сюда пустили?

-- Не могу знать! Тока... ну... гуторили... эта... Родня, де. Самой княгини Суздальской.

Вона чего. Помниться, я ту полонянку, с бою взятую, бывшую наложницу эмира Булгарского, очень неплохо... орально применил. Да ещё и Боголюбскому подарил. Трофейная бабёнка оказалась в нужном месте в нужное время. И стала государыней.

"Времени немного пролетело

У девчонки мальчик подрастал

Щуря свои чёрные глазёнки

Князь-Андрея папой называл"

Точно - есть такой. Юрочкой кличут. По дедушке, по Долгорукому назвали. А этот будет... "Долгоногий" - далеко убежит. Северный Кавказ, Грузия, Византия...

***

"Лучший способ узнать всех своих родственниках - разбогатеть" - всемирная мудрость нувориша.

Новость о новой княгине Суздальской Анне, "ясыне", разнеслась по городам и весям, странам и народам. Сыскалась и родня. Какая-то. Но Анне хоть какая кровная родня - в радость. Она-то одна-одинёшенька, опереться не на кого. Сила любого аристократа не в землях да в сундуках, а в людях, которые готовы служить ему.