Одуванчики (СИ)

Постепенно реальность стала возвращаться к ней, дыхание восстанавливаться, она поняла, что получила свой подарок на день рождения, встав, поправив платье, она сходила на кухню, чтобы набрать воды в вазу для роз.

Услышав шум воды в ванной комнате, она остановилась. Вспомнила всё до конца. И, быстро собравшись, вышла за дверь.

На улице было холодно, она не пошла обычным путём, направилась в другую сторону, игнорируя телефонные звонки, пойманная попутка быстро привезла её домой, ждавшая или звонка, или её саму, мама расплатилась с таксистом, и Сима тихо прошла в комнату, обещая рассказать всё завтра.

Рассказать, как набросилась на своего друга, какой была дурой, и что он остался в ванной комнате отмывать руки мылом с антисептиком, после неё. Как в прошлый раз.

На следующий день она написала СМС Осе, что с ней всё нормально и не надо её искать или звонить, и отключила телефон, приобретя новую сим-карту.

Чувство острой потери боролось в ней со стыдом и отвращением к самой себе. Она - всего лишь ходячий сосуд самого опасного вируса человечества. Ося, проявив обычную человеческую заботу, был вовсе не обязан терпеть её выходки... она точно помнила его просьбы остановиться.

«Сима, пожалуйста, остановись» - звенела в голове.

Насколько же она была противна, неприятна и глупа, что могла подумать... Он всего лишь проявлял заботу. Как Сима проявляет заботу и участие, ходя каждую неделю в детский дом, просто чтобы поиграть с детьми. Заведующая сразу её предупредила, чтобы она никого не выделяла и старалась не привязываться, дети это ощущают и потом очень страдают, когда приходящий перестаёт появляться, а так происходит почти всегда...

- Могу я поговорить с тобой, Сима? - Ося возник перед ней неожиданно, прямо в кабинете истории, на перемене.

Маленькая девушка стояла, закрывшись двумя руками, смотря исподлобья, на ней были привычные джинсы и футболка. На ногах сменная обувь - конечно, кеды.

- Что тебе?

- Почему ты убежала? Что случилось?

- Ты знаешь, - слезы невольно накатывали, но она упрямо их прятала.

- Возможно, знаю, а возможно - нет, скажи мне свою версию.

- Отстань, - она повернулась, чтобы выйти.

Она выглядела очень упрямой, очень маленькой и храброй. Волосы она попыталась убрать невидимками, и, освободившись, концы, словно назло, вились ещё больше. Услышав звонок, она села на своё место.

- Я буду ждать тебя, - он показал на дверь.

- Тебя выгонят.

- Это вряд ли, я напросился читать лекцию о здоровом образе жизни первокурсницам, так что я лицо официальное...

Она вышла с ним, проигнорировав педагога.

- Я благодарна тебе за заботу, за человеческое участи, за то, что ты столько мне помогал и со мной возился, и за то, что вытащил меня тогда из-под грузовика, но я больше не нуждаюсь в этом, спасибо.

- То есть?

- Ты хотел, чтобы я жила нормальной жизнью, я живу. Хожу в колледж, решила поступать в институт, на коррекционную педагогику,  даже заручилась поддержкой папы, если не получится на бюджет - он оплатит... Понимаешь, я не знаю, что будет дальше, но я и не хочу знать... я хочу жить. Здесь и сейчас, насколько позволяют обстоятельства.

- И я мешаю осуществлению твоих планов?

- Нет, мне мешает твоя жалость.

- Жалость...

- Да,  я не хочу... не хочу, чтобы ты целовал меня из жалости... понимаешь? И всё остальное тоже, а сам потом руки бежишь мыть! Сразу, антибактериальным мылом, - она просто выплюнула на него, словно сама проглотила это мыло.

- Какое мыло? Какие руки? У тебя галлюцинации?

- Нет у меня галлюцинаций, и мне противно от твоей брезгливости!

- Какая брезгливость, я врач, такого слова нет в моем лексиконе.

- И что? Ты брезгуешь... а потом сразу бежишь мыть руки, интересно, ты потом и рот дезенфицируешь? Мирамистином там... Или чем?! - они уже стояли на крыльце, и она говорила громко, собираясь уйти. - Ты... да ты почти сразу вскочил и мыться! Да, я заразная! Но не надо, не надо, не надо мне вот тааак напоминать. Это больно! То, что тебе благотворительность - мне боль, я как ребёнок, который привязался, а взрослый больше не пришёл...

- Сима, я не хожу после тебя мыть руки...

- Ходишь. Мне не приснилось. Как и то, что ты умолял меня остановиться и, в конце концов, тебе пришлось руками меня...

- Твою мать, - он чертыхнулся ещё, про себя. - Я просил тебя остановиться, просто умолял, да! Мне нужно было время, понимаешь? Ты  тёрлась об меня весь вечер, как безумная. Я  был уверен, что всё будет... именно в этот день, не знаю, почему я решил, что именно в этот. А ты пришла в этом платье, но почему, почему не в джинсах? Словно мне мало твоего вечно отсутствующего лифчика...

- Лифч...

- Сима, так случилось, что ты игнорируешь эту часть женского гардероба, и иногда это офигеть как заметно, как в кафе, там было холодно... а ты в светлой футболке. И как в платье, когда... ты не останавливалась Сима, ты совсем не останавливалась, как с ума сошла, я пытался придержать тебя... но... что я мог?

- Вот о чём я и говорю, пытался придержать!