Офелия (СИ)

Пирог удался выше всяческих похвал, и Питер тут же простил маме вчерашний прохладный приём. Пока они с Йонасом чаёвничали, оба незаметно завернули по кусочку пирога в салфетки и припрятали в карманы для Лу, который отсиживался под бейсболкой у Йонаса на коленях. Миссис Палмер порхала по дому, сметая пыль щёткой с подоконников и мебели, напевала и время от времени заглядывала к ребятам. С утра у неё было хорошее настроение, потому её интересовало и то, как Питер провёл время в гостях, и здоровье младшей сестры, и дела её супруга. Питеру очень хотелось говорить с Йонасом, потому матери он отвечал сухо и коротко. Наконец, чай в больших фарфоровых чашках иссяк, ребята наелись и ушли в комнату Питера. Мальчишка подумал и на всякий случай запер замок на ключ.

- Теперь можно выпустить и накормить Лу, - сообщил он вполголоса, всё ещё прислушиваясь к маминому пению в недрах дома и болтовне Агаты, которая опять общалась с подругами по телефону.

Еде пикси обрадовался так, словно не видел её минимум неделю. Пока он жадно пихал в рот пирог, отламывая от него маленькие кусочки, Йонас погладил пальцем его рыжий хохолок и проворчал:

- Обжора. Не переедай, а то тебя крылья не поднимут. Пит, он летать начал. Пока понемногу, по чердаку, но с каждым разом всё увереннее. Третий день как я ему с крыла снял эти… подпорки.

- Тётка его не засекла?

- Нет, она думает, что в доме мыши. Кота с улицы припёрла, так Лу его так шуганул, что, мне кажется, он до сих пор драпает.

- У канадской границы? – засмеялся Питер.

- А?

- Это из рассказа одного. Там бандиты, которых похищенный ими мальчишка довёл до помешательства, драпали до канадской границы, - пояснил он другу.

- Ах-ха, точно! Как святой, по воде скачет.

Упоминание воды заставило Питера взять со стола рисунок, сделанный им вчера по дороге из Лондона, и показать его Йонасу.

- Ты чего – в детство впал? – удивился тот.

- Нет. Я перерисовывал то, что Офелия пальцем на стекле вывела, - ответил мальчишка и подробно рассказал Йону всё то, что случилось вчера на стоянке у придорожного кафе.

Йонас слушал внимательно, лишь иногда хмурил светлые, как и выгоревшая на солнце шевелюра, брови. Смотрел на рисунок, лежащий перед ним в полосе солнечного света. А когда Питер договорил, произнёс:

- Ты не совсем прав. Это не вход в другой мир. Это больше похоже на закрытое окно. Искры, которые плясали над водой, действительно указывают на то, что там есть что-то… - Йонас задумался, подыскивая нужное слово. – Наверное, «потустороннее» - это не то. «Волшебное» - тоже. В том мире нет волшебства как такового, просто там другие законы действуют. Там сама ткань мироздания разумна, если я не совсем дурак. Короче, ты нашёл оттудышное место. Искры только над водой вились? Над головой или среди ветвей их не было?

- Нет, только у воды, как комары. На одном месте.

- Жаль. Оконце маленькое, - вздохнул Йонас. – Будь оно хотя бы с дверной проём, можно было бы попробовать протащить туда Офелию.

- Оно чуть меньше моего стола. Офелия влезет, - возразил Питер.

- Никса влезет, они мелкие, а вот русалка – нет. В таких «окнах» пространство – как обратный ток реки. Сперва широко и удобно, а потом суживается. Как будто ты идёшь к истоку. И чем меньше изначальное «окно», тем уже исток. Видимо, это чтобы миры друг в друга не проваливались совсем. Получается, в таких местах можно что-то видеть и слышать, но не получится переместиться. Я коряво объясняю, да?

Вместо ответа Питер пожал плечами.

- Когда жахнуло то секретное оружие, дырина в мироздании образовалась огромная. Потому и пошло через неё взаимопроникновение. Понял?

- Почти. А как это самое «узкое место» в переходе ощущается? – полюбопытствовал Питер.

- В «пятне междумирья» - никак. Там свободно пройдёт целая толпа, и ничего не почувствует. А про небольшие такие ходы я читал, что там очень больно. Оказывается, многие люди совались в такие переходы, но когда их начинало давить и плющить, большинство поворачивало обратно – и переход выплёвывал их в то место, откуда они пытались пролезть в другой мир.

- Странно.

- Ну, законы, по которым работает наш мир, там не действуют. Отец говорил, что оно похожее, но другое.

- И Офелию мы туда не протолкнём, выходит, - вздохнул Питер. – А я-то надеялся…

Мысли о том, что русалку надо отпустить, преследовали его уже несколько дней. А вчерашнее тайное место как ничто другое подходило в его мечтах под спасительное укрытие для Офелии. Он настраивал себя на хорошее: что так будет только лучше для неё, что это дверка в её мир, и что надо обязательно этим воспользоваться. И вот же горечь и досада – вариант не годился.

Йонас хлопнул его по плечу.

- Выше нос, Пит-Немного-С-Толку-Сбит! У меня есть другой план. Правда, я его ещё не продумывал детально, но я не вижу ничего невозможного.

Лицо Йонаса сияло такой уверенностью, что Питер воспрял духом. Уж в кого-кого, а в Йона он верил безоговорочно. Мальчишки устроились на подоконнике, и Питер рассказал о неудаче Офелии на выставке.

- Мне кажется, без меня она ничего не будет делать, - подытожил он.