Книга Данина произвела на меня в детстве сильнейшее впечатление. Вот попробуйте раскусить следующее. В атомном ядре нейтроны все время распадаются на протоны и минус-пи-мезоны (а потом сразу снова соединяются), а протоны, наоборот, распадаются на нейтроны и плюс-пи-мезоны. Какое физическое право нейтроны (и особенно — более легкие протоны) имеют так поступать: распадаться на частицы, которые в сумме заметно массивнее самой первоначальной частицы? (Подсказка — ответ нужно искать в рамках соотношения неопределённостей Гейзенберга). Если школьник поймёт этот парадокс нарушения закона сохранения энергии — молодец; если сумеет вытащить из Гейзенберга обоснование короткодействия ядерных сил — вдвойне молодец. В своё школьное время мне это удалось. Не спрашивайте, почему эта проблема ассоциируется у меня с книгой Данина, а не с учебником физики — может, в семидесятых там не было таких деталей.
Хотелось бы, чтобы писатели активнее творили для детей и подростков. Но эта аудитория сложнее взрослой, поэтому пишут для неё редко. При этом познавательность подростковых книг очень часто на нуле. Свежий «Недотёпа» Лукьяненко лично меня разочаровал, оказался обычным фэнтези с подростковым героем. Логическая задача, конечно, украсила книгу, но сочная сцена фаллического состязания выпала из традиций детской литературы.
Может, Перумову стоит попробовать создать что-нибудь подростково-познавательное, используя свои профессиональные знания по биологии. Семьдесят лет назад энтомолог Ян Ларри написал книгу о путешествии уменьшенных детей в мир насекомых — и эта книга до сих пор классика. А если написать о путешествии по человеческому организму или даже по отдельным клеткам? Там можно столько придумать приключений на фоне реальной физиологии! Собственный организм людям всегда приоритетно интересен.
Н.Г.
Да, осталось уговорить англичан.Н.Г.
Пока с третьей книгой не закончу — на сайт времени не хватит. Пока мой ЖЖ выполняет близкие функции: http://don-beaver.livejournal.com/Н.Г.
Любые произведения, в которых космос становится непременным элементом бытия, полезны. Другое дело, что элемент познавательности таким сагам очень не помешал бы. И с точки зрения качества StarWars лучше StarTrek (кинофильм обычно лучше телесериала). Поэтому StarTrek я не смотрел.Н.Г.
Чтобы сделать описываемое будущее более интернациональным и отличным от настоящего, я много экспериментировал — с ругательствами, восклицаниями, терминами, латынью, со смешением разных систем измерений, изобретением китайско-ирландских имён и т.д. В англоязычном мире 23 века англоязычные персонажи вполне логично говорят «Бейджин», а не Пекин, «Москоу», а не Москва. Удивительно, что некоторые читатели одобрительно отнеслись к «Бейджину», но сочли «Москоу» оскорблением. Возможно, я поправлю в будущих редакциях эти моменты, вызвавшие такую реакцию.Активные претензии к англицизмам меня тоже удивили. Откройте любую российскую газету — и в одной статье вы найдёте больше англицизмов, чем в пятисотстраничной «Астровитянке». Учёные вообще спокойнее относятся к английским словам и англицизмам в речи — например, все российские учёные говорят про английский журнал — «Нэйчэ», потому что есть русский журнал «Природа», и любые переводы названий журналов запутывают разговор. Нужно ли так вытравливать англицизмы, если они не заменяют, а удобно дополняют русские слова? Вот «трафик» — есть ли у него единственное и равнозначное русское слово? «Дорожное движение» или «скорость передачи данных» явно проигрывают по смысловой ёмкости. Я заглянул на грамота.ру и обнаружил, что «трафик», «месседж», «драйв» и «экшен» уже фигурируют в последних изданиях «Русского орфографического словаря». Что делать будем? По-моему, проблема мата гораздо актуальнее. Забавно, что в одной из рецензий дама-филолог, борясь за чистоту речи подростков, сурово осудила англицизмы и сленг в «Астровитянке», но при написании своих нескольких абзацев сама не удержалась ни от англицизмов, ни даже от «олбанских» выражений.