Читаем OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким полностью

Вопрос: Уважаемый Борис Натанович! Очень не хотелось быть "назойливой мухой" и развивать дальше вопрос "О последствиях изчезновения техники на Земле". Но раз уж Андрей повторно затронул эту тему, это значит, не я один остался неудовлетворен Вашими ответами. Я бы целиком принял Ваш ответ, если бы он звучал примерно так - "Попади наше современное Человечество в таковой переплет, восстановится что-то вроде феодализма". Однако он все еще по-прежнему звучит как - "Если уцелеют все Сайрусы Смиты - мы откатимся до феодализма, если ни одного до каменного века (читай далее - если 50% - до рабовладения, и т.п.)". Во-первых, следует начать с того, что Смиты и Пенкрофты равномерно растворены среди Айртонов и Перейр, поэтому имеет смысл говорить о некоем соотношении (скажем, один Пенкрофт на десять Айртонов), или о среднем коэффициенте умелости Человечества. При этом не имеет значения, осталось ли в живых все Человечество, или только его половина, соотношение останется неизменным. Но если даже предположить, что этот самый коэффициент есть величина переменная, я бы (или мы с Андреем :-)) все равно поспорил о его таком уж определяющем влиянии. Колония Таинственного Острова - это хороший пример, только вот успех ее, с моей точки зрения, определялся не глубиной знаний колонистов, а характером их взаимоотношений. Для героев романа (будь они весьма образованы и умелы, или наоборот) главная опасность (о которой не писал Жюль Верн) - это внутренние трения, ссоры по пустякам, борьба за влияние (власть) в колонии, психологическая несовместимость характеров и пр. В этом смысле автор сильно грешит утопизмом или, как сейчас бы сказали, соцреализмом: картина взаимоотношений его героев для того времени весьма и весьма ходульна (хотя для Мира Полудня ее можно было бы принять практически без натяжек). И вот мы опять приходим к вопросу - какой фактор будет определяющим ПРИ ПРОЧИХ РАВНЫХ. Используя Вашу модель рассуждений, попробую сформулировать следующее: если в результате катастрофы уцелеют все добрые и личностно зрелые (терпимые, мудрые) люди, мы откатимся до феодализма, если по какой-либо причине соотношение "добрых" людей к "злым" ухудшится, мы упадем до - и т.п. Тут, как мне кажется, необходимо ввести новую классификацию степени зрелости общества, базирующуюся не на Марковских ОЭ Формациях, а на мере общественной доброты Достоевского (или даже Горбовского :-)). Лично мне нравится метафора "интегрального возраста Человечества". Например, семилетний мальчишка эгоистичен, страшно любознателен, упрям, неуравновешен и вспыльчив, любит играть в войну, хотя практически не в состоянии нанести ощутимый вред своему или чужому здоровью. Я бы соотнес такой возраст с началом христианской эры. Пятнадцатилетний юнец - это непропорционально сложенный прыщавый индивид, прибавляющий в росте 20 см за лето, у него уже достаточно сил, чтобы уничтожить самого себя и себе подобных (о чем он иногда подумывает), он способен на крайнюю степень доброты и жестокости, он уже часто думает о сексе и других подростках, и это как раз примерно то, что мы сейчас собой представляем. И, наконец, Мир Полдня я бы соотнес с 25-летним организмом, который еще по-хорошему не знает, что такое Здоровье, который все еще достаточно наивен и поверхностен, но который уже вполне зрел для секса (контакта) и даже, может быть, для создания Семьи. Кстати, такая классификация хорошо вписывается в мою концепцию Бога, как коллективного разума Человечества (См. гостевую книгу за июль 1998). Если мы согласимся с такой классификацией, то очень просто можно будет себе представить, что случится с Челевечеством, если вдруг оно подвергнется какому-либо испытанию, или обнаружит себе подобных в Космосе. Действовать мы будем примерно так же (и с той же степенью предсказуемости), как и 15-летний подросток, попавший в подобные земные ситуации.

Александр Нешмонин neshmonin@better.net Торонто, Канада - 01/09/99 01:17:51 MSK

Попробуем сторговаться на таком варианте: "Если сайрусы смиты сохранятся в ДОСТАТОЧНОМ КОЛИЧЕСТВЕ, человечество займется ВОССТАНОВЛЕНИЕМ утраченной цивилизации, и будет это происходить в условиях, более всего напоминающих феодализм. Если же количество указанных смитов окажется меньше некоторой критической величины, человечество займется совсем другой проблемой ПРОБЛЕМОЙ ВЫЖИВАНИЯ, и заниматься оно этим будет в условиях общинно-родового строя". При этом все время подразумевается, что речь идет о нашем сегодняшнем человечестве, с его моралью и именно его уровнем этической грамотности. Каков критический предел сайрусо-насыщенности, я, разумеется, не знаю, но ясно, что он лежит где-то между состоянием "полностью выжившего" человечества и состоянием, описанном, скажем, в "Алой чуме" Джека Лондона.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.
Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Эта книга посвящена интереснейшему периоду нашей истории – первой войне коалиции государств, возглавляемых Российской империей против Наполеона.Олег Валерьевич Соколов – крупнейший специалист по истории наполеоновской эпохи, кавалер ордена Почетного легиона, основатель движения военно-исторической реконструкции в России – исследует военную и политическую историю Европы наполеоновской эпохи, используя обширнейшие материалы: французские и русские архивы, свидетельства участников событий, работы военных историков прошлого и современности.Какова была причина этого огромного конфликта, слабо изученного в российской историографии? Каким образом политические факторы влияли на ход войны? Как разворачивались боевые действия в Германии и Италии? Как проходила подготовка к главному сражению, каков был истинный план Наполеона и почему союзные армии проиграли, несмотря на численное превосходство?Многочисленные карты и схемы боев, представленные в книге, раскрывают тактические приемы и стратегические принципы великих полководцев той эпохи и делают облик сражений ярким и наглядным.

Дмитрий Юрьевич Пучков , Олег Валерьевич Соколов

Приключения / Исторические приключения / Проза / Проза о войне / Прочая документальная литература