OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

Я недавно спрашивал Вас о том, не приходит ли в противоречие аксиомам ТББ Ваше мнение, что «судьба человека важнее любых громких слов». Вы ответили, что не знаете, о каких аксиомах идет речь. Я прощу прощения за плохо сформулированный вопрос, я имел в виду следующее, как мне кажется, значительная часть ТББ о том, что «суперцивилизация» не может просто заставить, принудить «недоцивилизацию» развиваться так, а не иначе. В глазах авторов (как я понимаю) это выглядит заменой «оригинальной» цивилизации на клон «суперцивилизации». Но если «судьба человека важнее любых громких слов», разве не очевидно, что она также и важней соображений первородства и независимости выбранного пути? По-моему, если «судьба человека важнее любых громких слов», то вместо озвучивания причин, почему Земля не может существенно вмешаться, Земля должна была бы осуществить прямую интервенцию и, собственно, свергнуть «серых» и организовать оккупационную власть – с параллельным налаживанием образования, ввода новых технологий и пр., и пр. При этом неизбежны потери, но при этом светлые головы получат лучший шанс и для большинства (и уж во всяком случае, для большинства детей) это закончится жизнью более интересной, более насыщенной и в конце концов – более счастливой. Разве это не выше принципов невмешательства? Я понимаю, что это не относится к сюжету, это декорации, в которых развивается сюжет, но в данном случае декорации кажутся немного противоречащими собственно сюжету, нет?

Сергей Pittsburgh, США - 11/30/11 22:44:36 MSK

Тут дело в том, что «замена одной цивилизации другой – трансформация судьбы – утрата первородства» – не суть, мне кажется, просто «громкие слова», – эти термины несут в себе и некий содержательный смысл тоже. Как и термин «судьба человека», между прочим. Трудно с полной ясностью выразить эту мысль (нет у нас разработанной терминологии для социальных трансформаций таких масштабов), но интуитивно ощущается роковая грандиозность в том, как происходит искусственная, фатальная, беспощадная замена одной истории другой, одного народа – другим, более того, – одного человечества другим человечеством. И простая мысль о том, что такая титаническая трансформация не может обойтись без каких-то существенных утрат и потерь, обязательно приходит в голову. (Инквизиция отвратительна и античеловечна, но европейская история БЕЗ ИНКВИЗИЦИИ не теряет ли что-то в богатстве своем, в широте спектра, в разнообразии?) Знающие люди говорят: тюрьма и война не несут в себе положительного опыта. Мощное утверждение! Но верное ли? Не знаю. Подозреваю, что оно все-таки неверно, пока тюрьма и война существуют. Несут ли в себе хотя бы элементы положительного опыта кровавые жестокости «обыкновенной политики» нашей европейской истории? Религиозные движения? Эксцессы эпохи промышленных революций? Не знаю! Но зато сильно подозреваю, что имеет место «вторая аксиома преобразования истории»: «всякая виртуальная трансформация исторического процесса способна лишь увеличить меру жестокости и степень кровавости естественно развивающегося исторического процесса». Нетрудно видеть, что «вторая аксиома» обрекает на изначальную неприменимость любую прогрессорскую деятельность... Впрочем, это уже совсем другая история.