Главным же образом я хотел сказать следующее: В Ваших с Аркадием Натановичем произведениях, почти во всех, в русле происходящего раскидано огромное количество своеобразных «шкатулочек», заманух, ярких и привлекательных, необычайно интригующих читателя, но не дающих ему до конца узнать те или иные мелочи, которые, конечно же, нарочно упрятаны в эти «шкатулочки». Порой в голову приходят мысли, что это обманка, и там, внутри «шкатулочки», ничего нет, но я почти уверен, что это не так. Писатель всегда знает о своих героях гораздо больше читателя, а упоминание анекдота или отсылка к нему, как к чему-то всем давно известному, подчас работает на общую картину ничуть не хуже самого анекдота. Наверное, произведение от этого только выигрывает, а читатель, если понимает, о чем идет речь, берется в сообщники, если же нет – то это его, читателя, личное горе, и ничего тут не поделать. И все же, все же... Ну куда, скажите, деться от любопытства? Ведь ваши миры выглядят настолько реально! Борис Натанович, если это возможно, проясните, пожалуйста, пару вопросов, никак не связанных с ГТГ и даже не связанных вообще с «ГО». Они занимают меня в первую очередь потому, что в отличие, скажем, от ГТГ, не вычисляемы, и ответы на них знаете только Вы. Это касается «Хищных вещей века» и осталось за рамками произведения. 1. Откуда приехал Жилин, что там у них «уже осень», и чемодан мокрый после дождя, а здесь, в Стране Дураков, 16 апреля?
Это не существенно. Например, из Вальпараисо.
2. Чем же так уела Жилина Вузи, что он «даже глазами захлопал»? Я понял только, что это как-то связано с Салоном Хорошего Настроения. Вероятно, какая-то скабрезность. Неужели абсолютно непечатно? Или все-таки это «шкатулка», в которой ничего не лежит?
В этой «шкатулке» «лежит» только необходимость подчеркнуть ЧУДОВИЩНУЮ неприличность слова «слег» и всего, что с этим словом связано. Вузи – типичная современная девушка (пусть даже и «из хорошей семьи»), вогнать в краску мужчину типа Жилина ей ничего не стоит, но вся ее развязность и «многоопытность» улетучиваются, когда речь заходит о слеге, – в этом суть эпизода. Что же именно она сказала Жилину? Да все что угодно – из лексикона женщин, когда они остаются одни – в родильном доме, в бане или в Салоне Хорошего Настроения.