Офисные записки

В мысленной ироничной тираде спустив пар, я упаковала обратно ватман, застегнула тубус, не отказав себе в удовольствии провести еще раз пальцем. Ну понравились мне ощущения от прикосновений с кожей. Интересно, она пахнет? На мгновение поднесла футляр для чертежей к лицу, вдыхая едва уловимый терпкий запах. Ммм.

Сзади раздалось покашливание. Испуганно подскочив, заметила Вишневского, стоявшего на входе на этаж. Он пытался смотреть строго, сжимая губы, чтобы не рассмеяться.

— Здрасьте, — растерянно прошептала я, быстро пряча тубус под стойку.

— Здравствуй. Обед готов? Я спущусь вниз.

— Х-хорошо, — я резво потянулась к телефону, ругая себя последними словами.

Вишневский молча прошел в кабинет, все же позволив себе легкий смешок.

Мария Ивановна подтвердила, что все готово. Я набрала внутренний номер шефа:

— Обед готов.

— По имени.

— Простите?

Он положил трубку. Пока я пыталась сообразить, что сейчас было, Вишневский уже появился из кабинета:

— Ландыш, возьми за правило называть меня по имени. Сегодня вечером будут серьезные люди и оговорки недопустимы. Наедине меня это может забавлять, однако прилюдно говорит о твоей некомпетентности.

— Хорошо.

Он оперся на стойку, иронично изогнув бровь:

— С кем я сейчас разговаривал? Да, твой любимый прием про господина Вишневского не пройдет. Наводит на неправильные мысли.

— Хорошо.

— Ла-андыш.

— Хорошо, Витольд Лоллий-евич.

— Умница. Пойдем обедать. Заодно поговорим.

По приходу в столовую, первым делом Вишневский сказал Марии Ивановне о том, что сегодня приедет Король. Уже за столом он пояснил:

— Ландыш, мы работаем с разными людьми. В основном это вполне демократичные в общении люди. Но есть особенная категория, такие как Федор. Время таких людей стоит дорого и у них есть привычки, которые важно знать, чтобы не вносить излишнего диссонанса. Король из таких. Я знаю, что ты не общалась с випами раньше, поэтому на сегодня прощу промах. С Федора надо было начинать. Я же оставил отметку на визитке.

— Какую? — искренне удивилась я.

— Загнутый правый верхний уголок. Ясно. Завтра выучи международные буквенные обозначения, оставляемые на визитках. Загнутый правый верхний уголок говорит о важности персоны. Хотя точнее так поступают когда оставляют свою визитку вместо неудавшейся встречи. Неважно. Ладно. Что он тебе сказал?

— Какой чай предпочитает.

— Хорошо. Остальное Марина скажет. После обеда зайди к ней. С остальными встречами меня все устраивает. Да, еще позвони в МАРХИ. Они говорили о публичной лекции, пусть уточнят день проведения. Сверься с расписанием и возьми на себя организационные вопросы с нашей стороны. Кстати, попроси Марину ко мне зайти в районе пяти. Быстрее доедай. Работы много. С тубусом что?

— Я нашла инициалы хозяина. Царев ЛВ вам что-нибудь говорит?

— Фамилия знакомая. Посмотри по моим контактам. Ландыш, быстро. Бегом к Марине. Папка на подпись готова? Я сам ее возьму.

Визит к Марине прошел душевно и тепло, как положено в долгие полярные ночи. Сквозь зубы мне процедили, что Федор Борисович ест только домашнюю пищу, не приемлет никаких шоколадок, печенья, конфет заводского производства. К чаю надо подать стакан, на две трети заполненный водой без газа, с тремя четвертинками лимона. И упаси меня небеса убрать его до момента окончания встречи, а вот чашки надо убирать сразу, по мере опустошения. И вообще молчать и не отсвечивать.

После столь задушевной беседы я шла на повышенной скорости слегка ошарашено. Точнее, бежала наверх, потому что Вероника нашла меня и у Марины, говоря о Шишове, что висит на трубке, тот самый, грозивший Але подозрительный телефонный террорист. Пробежка на пятнадцатисантиметровых каблуках для девушки — такая ерунда, если нет препятствий. А в моем случае понедельник оправдывал свою сволочную сущность. Вылетая из лифта я не заметила подходившего к нему же Беляева. Ага, мы друг друга не видели на ровном месте в пространстве прозрачного стекла. Авария была впечатляющая. Беляев взвыл в голос, получив массивным каблуком прямо по щиколотке. Я вторила ему, взяв на несколько децибел выше, потому что сильно подвернула ногу. Избегая падения, мы вцепились в друг друга мертвой хваткой. Секретари дополнили нашу арию дружным красивым 'Ой!', разбавленную мужским единогласным квартетом в исполнении водителей и Антона: 'Охренеть!' Выглянувший из общий зоны Кривцов лишь закатил глаза и закрыл дверь, отсекая любопытные взгляды. Это был завершающий аккорд офисной сюиты.

— Что за крики?! Ландыш!

Вру, вот теперь финальные звуки. Партия шефа как всегда, самая решающая. Все замерли, включая нас с Беляевым, мы и не разжимали дружески-вынужденные объятия. Вишневский неспешно спускался по лестнице, помахивая папкой.

— А что здесь происходит? — сзади подкралась Марина, которой я сама же сказала, что ее шеф ждет к пяти. Чего она сейчас здесь делает?

— Я тоже хочу знать ответ на этот вопрос, — так, они решили выступить дуэтом.