Офисные записки

Я спустилась в столовую, в одном шкафу отыскала рябиновую наливку и стаканы. Не включая свет, устроилась на подоконнике, наливая себе алкоголь. Воспринимать происходящее сегодня на трезвую голову мой рассудок отказывался. Ведь…

Бац. Внезапно зажегшийся свет ослепил, что я невольно заворчала.

— Ты это специально? — зашипела Марина.

— Если ты про наряды девочек, то это их инициатива. Но тебя это не должно вообще никак касаться, они мои подчиненные, значит, я за них и получу по шее.

— Я про кофе.

— Какой кофе?

— Короля. Он теперь не чай, а кофе пьет! Король, блин, — последнее прозвучала не иначе как 'козел'.

— Я пыталась сказать, но ты же не слушала. И на столе лежала бумажка с надписью.

— Угу, блин. Достали, — она подозрительно покосилась на меня, — пьешь?

— Отвали, — почти ласково я сказала ей.

Увы, блондинка оказалась настырной. Она подошла ко мне, посмотрела и фыркнула:

— Это пойло невкусное.

Пока я поднимала челюсть с пола, Марина быстро достала из шкафа другую, разлила по двум бокалам. Один сунула мне, второй быстро выпила сама и убежала, мстительно щелкнув по выключателю.

Принюхалась. Пахло вишней. В бокале плескалось домашнее вишневое вино. Я тоже залпом выпила его. Тепло растекалось по телу, высвобождая эмоции. Народ наверно уже уходит, никто не придет. Могу позволить себе слабость. Наощупь нашла бутылку, из которой наливала Марина и вновь наполнила стакан.

Вишневский наверняка решил, что из-за субботней прогулки я возомнила себе невесть что, и поэтому сегодня все вверх дном. Но ведь это не так, все просто неудачно сложилось, а я не смогла, не справилась. Я же говорила, что не потяну, а он сначала секретариат навесил, теперь водителей.

Вновь щелкнул выключатель, и в столовой появился Жидков. Я отвернулась, пряча слезы.

— Ландыш? Ты чего в темноте сидишь?

— Глаза болят, даю им отдохнуть.

— Ландыш, я днем не прав был. Извини, что наорал.

— Борь, все нормально, я и не заметила.

— Да, досталось тебе. Пить будешь? Мы макет с ребятами уже сделали и даже лучше. Прости.

У меня перед носом появился стакан с янтарной жидкостью. Немного подумав, я взяла. Да плевать, что напьюсь. Какая разница, в каком состоянии меня выгонят? Пьяной хоть не так обидно. Чокнулись, выпили. Алкоголь обжег горло, и я закашлялась.

— Ландыш, меня там ребята до дома подбросят. Давай и тебя довезем.

— Не, Борь, не ждите. Спасибо, но мне Вишневский сказал задержаться.

— И ты пьешь?

— Потому и пью.

ГАП нахмурился:

— Ну и идиот он будет, если уволит.

— Ну как бы он директор…

— Все равно. Ладно, до завтра.

— Угу, свет выключи.

И вновь я в темноте. Алкоголь туманит мозг, думать совсем не хочется. Зазвонил телефон:

— Ландыш, это Соня. Мы с Вероникой ушли, уже семь вечера. Все привели в порядок. Ты где?

— Неважно. Гости ушли?

— С минуту назад, только…

— Что еще?

— Они тубус забыли.

Я нервно хихикнула, вытирая слезы.

— Все идите. До завтра.

Идти собираться? Сил не было. Смелость тоже ушла. Нога болела. Я налила еще наливки и смотрела в окно, как кипел проспект Мира. Вон девчонки пошли в сторону метро. На каблучках. Выскочил на улицу Антон, сел в машину и умчался по своим делам. По одному отправлялись домой офисные обитатели. Интересно, а Вишневский вспомнит обо мне? Лучше бы забыл.

Вновь щелкнул свет. Мария Ивановна поставила подносы:

— Ландыш, а ты что не уходишь?

— Сейчас пойду.

— Ох, противный этот Федор. И кофе ему вместо чая, и пирожков с капустой мало, и вода не той температуры.

— Вишневский ушел?

— Ой, убирались там, не заметила. В кабинете темно. Иди, Ландыш, иди домой. Я сама посуду помою.

— Хорошо, до свидания, Мария Ивановна.

Я нагло захватила с собой бутылку домашнего вина.

Выйдя из лифта поняла, что меня начинает штормить. Смешно, голова в тумане, но мысли ясные. На ресепшн сидел охранник Игорь. Он ошалело смотрел на меня. Я могу его понять. Пьяная хромающая рыжая секретарь с розовыми поросятами на ногах и бутылкой вина. Сделав последний глоток, я пристроила тару на пострадавшую пальму:

— Это компенсация. Досталось тебе…

Переведя взгляд на охранника, спросила:

— Алевтина где?

— Домой ушла, уже полдевятого. Ландыш Милославовна, с вами все хорошо?

— Абсолютно. Сейчас мне уже хорошо.

Немного подумав, я ухватилась рукой за угол, стащила с себя тапки и поставила их другой пальме:

— А это тебе, чтоб не завидовала.

— Ландыш Милославовна, может позвать кого?

— Если только лешего. Игорь, спокойно, я уже ухожу, только вещи заберу.

— Какого лешего???

Я отмахнулась, забрала со стойки тубус и направилась в сторону мансарды. Сейчас важно не уснуть, иначе потом до дома не доберусь. Хотя лучше тут, чем где-нибудь в метро.

На нашем этаже царил полумрак, разбавленный дежурным светом с пожарной лестницы и отблесками фонарей с улицы дежурный свет. Я поставила тубус на свою стойку, переложила папку на подпись. Свет не включала принципиально. Где то здесь лежали кеды. Надо их натянуть, взять сумку и вызвать такси. Или Витьке позвонить?