Офисные записки

К нам подошел мужчина лет пятидесяти-шестидесяти в сопровождении женщины средних лет, коротокостриженной брюнетке. Рост дамы соответствовал фейс-контролю мероприятия, она была выше своего спутника. Бросив мне неприязненный взгляд, она тут же начала строить глазки Вишневскому. Верховский, невысокий слегка грузный, но в тоже время импозантный и харизматичный мужчина снисходительно пожал плечами. Его острый взгляд скользнул по мне и остановился на шефе:

— Витольд, рад воочию видеть.

— Не могу не согласиться, Сергей. Действительно давно уже не встречались вот так. Алла, мое почтение — шеф обменивался любезностями, одновременно пресекая мою попытку отойти назад, зажимая руку.

Его жест заметил собеседник.

— Кто твоя очаровательная спутница?

— А вы знакомы, Сергей. Это Ландыш.

— Вот как, — пробормотал Верховский, удостаивая меня более продолжительным взглядом, — Юная красавица, рад воочию познакомиться. Алла, моя супруга.

— Очень приятно, — я слегка склонила голову.

— Знаешь, Витольд, хотел пообщаться, но думаю, что сегодня тебе не до меня.

— Это ты правильно заметил, судя по всему у меня сегодня роль дракона, охраняющего свое сокровище.

— Суббота? — Верховский вообще не отрывал от меня взгляда.

— Занят, — Вишневский сиял, словно начищенный чайник.

— Про воскресенье можно и не спрашивать?

— Прости, Сергей, даже утро все расписано….

Я украдкой достала смартфон руководства и заглянула в расписание. И суббота и воскресенье были полностью свободны.

— … можем на буднях вечером.

— Ты уверен? Давай обед, — кажется, двое играли в свою игру.

— Вроде все расписано. Сейчас у Ландыш уточню.

— Понедельник в два часа дня свободно, — тихо ответила я.

— Ну вот видишь, и время нашлось, — усмехнулся Верховский.

Вишневский невозмутимо пожал плечами, слегка сильнее сжимая мою руку:

— Значит, встретимся в два часа дня в понедельник. Прошу простить, хотел бы успеть еще с парой знакомых переброситься словами.

Не дожидаясь ответа, он увлек меня в центр зала. Я едва успела пискнуть слова прощания.

— Ландыш, мне теперь вносить все обеды с тобой в расписание? Ты сама сказала, что секретари имеют доступ.

— Но вы же сказали назначать встречи, — я растерялась.

— Ландыш, соберись. Ладно, сам виноват. На будущее все обеды — твои, в выходные я сам выбираю с кем встречаться. Именно эта суббота твоя, а теперь и воскресенье. Это в качестве компенсации понедельника..

— Простите.

Я чувствовала себя не в своей тарелке, а теперь еще и выговор. Вишневский понял, что перегнул палку, поэтому добавил мягче:

— Милая, здесь обычные люди, просто немного богаче остальных, немного удачливее, немного умнее остальных. Они ничего тебе не сделают, я тоже занимаю не последнее место в здешней иерархии. Девочка, да у тебя мандраж!

Он лишь на мгновение отпустил мою руку, чтобы тут же обхватить за талию и притянул к себе. Со стороны почти ничего не изменилось, здесь многие обнимали своих спутниц. Вот только меня прижимали сильнее, чем требовали обстоятельства. Тепло ладони на спине, согревающий парфюм с терпкими нотками. Со мной делились спокойствием и уверенностью, одновременно заявляя перед всеми свои права. Очень хотелось положить и голову на грудь, потому что до плеча не совсем доставала, но я сдержалась.

— Милая, потерпи, все будет хорошо. Хотя, я кажется знаю что делать, — он развернул меня в сторону вход в зал, — никого не видишь? Я думаю, это будет даже лучше, чем Верховский.

Я перевела взгляд и затаила дыхание.

— Ну что, Ландыш, ведь Петрограду ты не боишься?

— Там Король, — жалобно ответила я.

— Наша общая знакомая прекрасно умеет им управлять. И я буду спокоен. или нет…

Мы переглянулись и хором сказали:

— Тубус.

КОлоритная парочка стояла почти в центре зала. Молодая мамочка стояла в более чем скромном черном платье до колен из плотного трикотажа, даже, кажется, это был черный жатый бархат. Распущенные волосы, ярко алая помада. Само совершенство и стиль. И даже яркие кеды алого цвета со стразами идеально вписывались в ее облик. в руках она держала что-то флуоресцентно оранжевое и каску. стоявший рядом шкафообразный Король полностью в черном, включая рубашку цербером озирался по сторонам. Строгий облик мужчины разбавлял тубус, который он надел через плечо.

— Этот не тот, — с облегчение выдохнула я.

— Из-за этого он не перестает быть тубусом. Значит так, милая и горячо любимая гетерохромная катастрофа местного значения. Тубус в руки не брать, никого не бить, на каблуках не бегать, в пальмы туфлями не кидаться. Ландыш, мне не хватит средств все здесь восстановить, я помню стоимость этого заказа, сам проектировал. У меня работа. Ты остаешься на попечении Петрограды.

Я едва сдержалась чтобы не открыть рот, и пока лихорадочно соображала, что это сейчас было, меня практически на буксире дотащили до пары.

— Федор Борисович, рад видеть. Петрограда, вы очаровательны!

— Витольд Лоллийевич, — обрадовалась будущая мамочка, — какая встреча.